В последние месяцы стало заметным резкое изменение риторики США в отношении Китая. Только в январе два таких значимых и одновременно непохожих друг на друга американских политолога, как Генри Киссинджер и Збигнев Бжезинский, в один голос заявили о том, что Соединенные Штаты и Китай должны стимулировать курс на сближение и в ближайшее время вывести свои отношения на новый уровень. При этом оба политолога напомнили, что механизмы сотрудничества между двумя странами были отработаны еще 30 лет назад, когда их к этому подтолкнула общая угроза со стороны СССР. В России некоторые аналитики восприняли это как провокацию или «разводку» со стороны США, направленную против стратегических интересов нашей страны. Однако анализ исследований ряда ведущих американских экономистов и политологов позволяет взглянуть иначе как на природу этого пропагандируемого сближения, так и на причины его появления. И главной темой здесь являются не столько стратегические интересы, сколько многополярность и глобальный экономический кризис.
Помимо общей риторики о тех интересах, которые были у Америки и Китая в прошлом, в статье Генри Киссинджера, опубликованной в британском издании The Independent, содержится также описание и оценка текущей ситуации в мировой экономике и политике. Так, Киссинджер указывает на то, что за последние десятилетия всеобщего экономического роста образовался существенный разрыв между экономическим и политическим устройством мира. Экономика стала глобальной, однако политика до сих пор остается национальной или в лучшем случае региональной. Финансовый кризис оставил две альтернативы для дальнейшего развития: либо экономика вновь станет национальной и тогда мир вернется к экономическим реалиям кризиса 30-х годов и политическим принципам позапрошлого века, либо политика станет по-настоящему глобальной и тогда все достижения последних десятилетий в области всеобщего развития и благосостояния получат шанс на спасение. Сегодня, пишет Киссинджер, миру требуется новое Бреттон-Вудское соглашение, которое создаст институты, регулирующие мировую финансовую систему.
Одним из необходимых условий для этого должен стать отказ Америки от той модели экономики свободного рынка, которую она долгие годы пропагандировала и пыталась экспортировать в другие страны. Данная модель привела к кризису и продемонстрировала свою неспособность в отыскании способов его преодоления. Америка сегодня не способна в одиночку предложить решение глобального кризиса, и поэтому она вынуждена будет искать партнеров, которые были бы способны дать новый стимул мировой финансовой системе. Для указанных целей лучшим партнером является именно Китай. Однако он, как и большинство других стран, под влиянием кризиса становится всё больше озабочен инвестированием в собственную инфраструктуру и развитием внутреннего потребления. Переориентация Китая на свои внутренние экономические интересы сделает спасение мировой финансовой системы практически невозможным. Америке, как стране до сих пор остающейся мировым лидером, сегодня крайне важно этого не допустить, и поэтому она должна способствовать более глубокой интеграции Китая в мировую экономику.
Идеи, сформулированные Киссинджером, обсуждаются и авторами материалов, появившихся на страницах последнего номера американского журнала Foreign Affairs.
В своей статье «Создание путаницы: кто разрушил мировую финансовую систему и кому за это платить?» профессор истории и международных отношений Принстонского университета Гарольд Джеймс пишет о том, что руководство Китая долгое время критиковали за меркантилистскую финансовую политику, которая выражалась в поддержании дешевизны национальной валюты с целью увеличения экспорта товаров. Это в свою очередь приводило к профициту бюджета, который китайцы тратили на закупку государственных ценных бумаг США. От такой диктуемой государством финансовой политики китайская экономика в известной мере страдала. Однако когда разразился финансовый кризис, американцы сами оказались перед необходимостью увеличить роль государства в регулировании экономики страны. И, таким образом, Америка вынуждена была применить те же методы, за которые ранее критиковала Китай.
Бывший заместитель министра финансов США Роджер Альтман в своей статье «Великое крушение — 2008. Геополитическое отступление Запада», развивая данную тему, пишет, что, согласно исследованию, проведенному газетой The Wall Street Journal, из 52 опрошенных экономистов большинство утверждают, что в обозримой временной перспективе экономики стран ЕС и США будут только сжиматься, делая роль этих стран на мировой арене всё менее значимой. Неизбежность данного процесса объясняется как минимум тремя основными причинами.
Первая причина заключается в том, что тяжелая рецессия вынудит правительства указанных стран сконцентрировать все имеющиеся ресурсы на решении внутренних экономических проблем. Именно на этом делал акцент в своей предвыборной кампании Барак Обама. Те же взгляды продемонстрировали Николя Саркози и Сильвио Берлускони, когда в своих речах неоднократно заявляли о готовящихся мерах по поддержке отечественных компаний и защите их от поглощения иностранными корпорациями. Вторая причина состоит в том, что существующий сегодня в указанных странах дефицит бюджета не позволит им принимать участие в масштабных международных проектах. Так, дефицит бюджета Соединенных Штатов на момент прихода к власти Барака Обамы равнялся 1 трлн долларов, а готовящиеся новым президентом меры по стимулированию экономики увеличат его до 1,3 трлн. Наконец, третья причина — это связанное с кризисом исчезновение в мире доверия к западным финансовым институтам.
Что касается Китая, то его положение сегодня куда лучше. Китайская экономика до сих пор остается существенно изолированной от общемирового кризиса. Более того, валютные резервы КНР сегодня приближаются к 2 трлн долларов. В результате, согласно прогнозу МВФ, даже в неблагоприятном 2009 году рост китайской экономики составит около 8,5%.
С такими показателями Китай оказывается единственной страной в мире, способной сыграть решающую роль в спасении глобальной финансовой системы. Альтман пишет, что сегодня финансовый потенциал Китая следует использовать не для создания аналогов Бреттон-Вудского соглашения (по его мнению, идея создания нового глобального финансового устройства является утопичной), а для работы по трем ключевым направлениям. Это, во-первых, усиление роли Международного валютного фонда, которому придется придать новый вид с учетом интересов Китая, во-вторых, расширение «Большой восьмерки» за счет Китая и более частое разрешение актуальных проблем в рамках «Большой индустриальной двадцатки», в-третьих, пересмотр ключевых механизмом регулирования в банковской сфере.
Для осуществления этих задач Китай выглядит куда привлекательнее других стран, таких, например, как Индия, которая, также оставаясь в немалой степени изолированной от глобального кризиса, проигрывает Китаю и по своему богатству, и по своей внутренней сплоченности. Остальные же государства ослаблены кризисом. Так, страны Восточной Европы, в частности Венгрия, Латвия и Украина, сами были вынуждены брать займы в ВМФ. Россия, пострадавшая от падения цен на нефть, но всё равно имеющая достаточные валютные резервы и сравнительно хорошее финансовое состояние, проигрывает Китаю в силу разногласий с США в вопросах геополитики, которые не способствуют развитию сотрудничества между двумя странами. Иран и Венесуэла не имеют достаточных валютных резервов и в перспективе столкнутся с существенными экономическими трудностями.
В силу перечисленных факторов, и здесь Альтман разделяет мнение всех упомянутых авторов, Америка будет вынуждена поступиться своими амбициями и начать более тесное сотрудничество с Китаем, чем то, на которое она ранее была готова. Реалии глобального экономического кризиса настолько значимы, что с идеей сближения Америки и Китая придется согласиться даже традиционно протекционистски настроенному конгрессу США.
Таким образом, если верить приведенному выше анализу, то приходится признать, что в то время как критики американской гегемонии добиваются от Соединенных Штатов признания того, что мир является многополярным, Америка уже не только живет в этом многополярном мире, но и строит его в выгодных для себя направлениях. То, насколько Китай устроит перспектива сближения с США, покажет время. Однако не возникает сомнений, что именно развитие сотрудничества между США и Китаем станет хорошей демонстрацией тех реальных, а не номинальных правил, по которым будут строиться взаимоотношения между государствами в том многополярном мире, за который его идеологи так долго боролись. И чем раньше Россия сделает для себя правильные выводы о том, какие именно факторы заставляют США и другие страны идти на сближение друг с другом и на взаимные уступки, тем скорее она сможет использовать сложившуюся сегодня в мире экономическую и политическую ситуацию в своих интересах.
