Москва, Август 16 (Новый Регион, Арина Морокова, Ольга Ветрова) – Социальные революции, охватившие сначала арабский мир, а теперь добравшиеся до Европы, – это единственно возможный ответ на несправедливость, с которой сталкиваются люди в своей жизни. У каждого народа протест разный (на него влияют культура и традиции). Как утверждает директор Института глобализации и современных движений, теоретик «левого движения» Борис Кагарлицкий, в Англии принято сразу бить морду и витрины, в Израиле протест носит мирный и позитивный характер, а в России «культура бунта» оказалась вообще утрачена.
В ИЗРАИЛЕ СОЦИАЛЬНАЯ РЕВОЛЮЦИЯ
В чем глобальное отличие событий в Англии и Израиле? В Израиле на улице был сразу вывешен плакат на английском языке (его можно найти в интернете): «Мы пойдем египетским путем». Израильтяне совершенно явно реагируют на события в Египте. Они почувствовали, что это не переворот в ходе борьбы кланов, а социальное массовое движение, причем которое развивается. В Египте еще ничего не кончилось. Там продолжаются массовые забастовки, демонстрации, акции протеста, выдвигаются социальные требования. И, поскольку египтяне находятся рядом с израильтянами, то они это достаточно явно демонстрируют соседям.
В российской прессе, в отличие от израильской, эти события не отражаются. Кроме того, в Израиле много людей, понимающих по-арабски. Они видят, что реально происходит, и это очень сильно запалило настроения в Израиле: «Ну как же так – если арабы, которых мы всегда презирали, не могут терпеть, а мы, которые о себе такого высокого мнения, терпим. Так больше продолжаться не может – мы тоже выходим на улицы». Такие настроения растут в Израиле и подтекстовывают эти события.
Другое дело, что Израиль выдвигает очень конкретные социальные требования. Если в Египте велик элемент политического протеста – требования общедемократические (отмены цензуры и т.д.), то в Израиле сразу на первый план вышли требования социальные. Это вещи перекликаются, и участники событий это понимают. Это дает надежду, что Ближний Восток вообще изменится через какое-то время. Если события будут развиваться успешно, в конце концов, будет солидарность трудящихся, а не вражда народов там. По крайней мере, сейчас на это есть надежда.
ПРОТЕСТ В ЛОНДОНЕ – ЭТО 19 ВЕК, ПОЛНАЯ ДЕГРАДАЦИЯ
Что касается Лондона, когда говорят, что это просто стихийное возмущение, грабежи и т.д. – это в значительной мере подтасовка фактов. Не случайно разгромлены учреждения службы занятости, которые били в первую очередь, наряду с лавками и др. Они были исписаны социальными и политическими лозунгами – против правительства, безработицы.
В первую очередь – это протест против безработицы, это продолжение старой британской традиции – английский пролетариат знает, что, когда буржуазия игнорирует его мнение, его проблемы, нужно портить собственность. Это то, что очень эффективно на буржуазию воздействует.
Про луддитов (луддиты – группа английских рабочих, протестовавших в начале 1800-х годов против «технического прогресса») говорят, что они были глупые люди, считали, что беда их – от машин, поэтому их ломали. Да ничего подобного. Луддиты ломали машины не потому, что считали их причиной своих бедствий, а потому что знали – машины очень дорого стоят.
И поэтому, когда у капиталистов начали ломать машины, они начали давить на парламент, чтобы тот провел социальные реформы, – потому что так больше нельзя.
Здесь ровно та же самая логика. Просто в современном Лондоне никакой промышленности, особой техники и машинного оборудования давно уже нет. Но зато можно разбить магазин, продающий айфоны. И уровень ущерба будет достаточно большой. При этом людям зачастую было ненужно то, что они вытаскивали – они тут же это отдавали, обменивали, продавали за какие-то копейки. Зачастую просто били это все. Задача была именно нанести как можно больше материального ущерба.
Еще один момент – большинство магазинов, которые подверглись нападению, были застрахованы. И удар приходится всегда в таких случаях на страховые компании. Совершенно ясно, что люди, прекрасно, кстати, понимающие эти правила игры, в первую очередь хотели нанести ущерб крупному капиталу.
Другое дело, что уровень сознательности и организованности этого протеста откатился назад к 19 веку. Утверждения о том, что это были не англичане, а чернокожие – полная чушь. Там были малайцы, индийцы, арабы, поляки, негры – этнический состав волнений – представители 39 этнических групп. Но самой большой группой были белые англичане. Причем они составляли в Лондоне – примерно треть, а в других городах – 80-90 процентов участников беспорядков. Утверждать, что это имеет отношение к иммиграции – это полная чушь. Иммиграция тут ни при чем.
Как раз наоборот мусульмане (правоверные, по крайней мере) не участвовали. Мусульмане в Лондоне – в основном пакистанские лавочники, которых как раз били. К тому же у них Рамадан.
Абсолютно все эти интерпретации не работают. Но, к сожалению, уровень сознательности, организованности, качества общественной солидарности в Англии не выдерживает никакой критики. Огромная масса этих людей не организована в профсоюзы, никак не связана с левыми партиями, у них очень смутная идеология. Они не любят буржуазию – не более того.
Английские левые организационно практически не представлены в этих кварталах. У них нет сильной базы здесь. Поэтому организацию беспорядков взяли на себя какие-то темные личности. Они довольно активно, используя социальные сети, распространяли инструкции и листовки, как грамотно ограбить магазин: что нужно бить, как выносить. Люди выстраивались в очереди, чтобы войти в магазин, который грабили. Били и грабили его по очереди. Грамотно отключали камеры наружного наблюдения – все это в анархистских листовках и на сайтах в соцсетях неплохо прорисовано было. И люди этим пользовались. Но никаких других политических элементов, тем более требований, мы не увидели. Это показатель определенной деградации и левых, и рабочего движения.
КУЛЬТУРА РУССКОГО БУНТА ПОЛНОСТЬЮ УТРАЧЕНА
Русский бунт давно ушел в прошлое. Культура русского бунта полностью утрачена. Хотя либеральные журналисты любят пугать русскими бунтами, на самом деле в России этого нет. У нас мирное население.
У англичан есть привычка – свободный британец знает – если что-то не так, нужно сразу лезть драться. И понимает, что это нормально. У него есть право на восстание, он воспринимает это, как защиту своих свобод.
У нас даже мирный протест воспринимается как девиантное (неадекватное) поведение. Я говорю даже не о каких-то асоциальных действиях – что-то разбить или сломать, а просто вообще любой протест.
Поэтому у нас начнет происходить что-то только тогда, когда случится некий психологический перелом.
И отсутствие этого психологического перелома принципиально отличает Россию от Англии. В Англии не нужен этот перелом. Человеку, живущему в пролетарском квартале, не нужно что-то для себя внутренне изменить, чтобы пойти на акцию протеста. Это органическая вещь.
Другое дело – они делают это жестким, агрессивным, хулиганским образом. Опять же культура слова «хулиган» тоже из Англии пришла. Это вообще ирландский лозунг был.
Т.е. хулиганство – это часть английской народной традиции. В Англии оно органически связано в массовом сознании именно с социальным протестом. Для них это понятно.
У нас же этого нет – у нас другое сознание. Перелом в сознании наступит по ходу кризиса, но когда и в какой форме и точке – это мы предсказать не можем.
Почему народ не протестует против отвратительной реформы образования, здравоохранения? Ведь это самоубийство!
Мы наблюдаем у русских дефицит уважение к себе и дефицит навыков коллективного действия. Без государства, без начальства они не могут сами что-то сделать. И эти две проблемы пока не решены на уровне общественного сознания. И когда люди действуют в одиночку, без массовой поддержки, то на них смотрят, как на дураков. Плетью обуха не перешибешь, один в поле не воин – много русских пословиц есть на эту тему.
