«Мне в МЭР задавали вопрос: почему надо поддерживать IT-индустрию, а не автосборщиков, к примеру? Мы объяснили, что информационные технологии способны повысить производительность труда во всех сферах экономики, и в автопроме в том числе», – говорит газете ВЗГЛЯД исполнительный директор ассоциации «АП КИТ» Николай Комлев, комментируя желание властей совершить прорыв на IT-рынке. В России к 2018 году должны вдвое увеличиться производство и экспорт российских IT-услуг, в премьер-министр РФ Дмитрий Медведев на заседании правительства в понедельник.
«Темпы роста IT должны превышать средний темп роста ВВП не менее чем в три раза. На это мы вправе рассчитывать. В 2018 году удвоится количество высокопроизводительных рабочих мест в IT-отрасли, оно должно достигнуть цифры более 600 тыс. человек. Увеличится вдвое производство и экспорт отечественной продукции и услуг», -  заявил Медведев.
Глава правительства уверен в необходимости повышения уровня образования в IT-отрасли, в том числе, дистанционного. Он поддерживает привлечение к работе по развитию IT-сферы институтов Российской академии наук. Медведев также заявил о необходимости расширить программу исследований в этой сфере и совершенствовать меры по поддержке IT-индустрии.
Неудачи в этой сфере Медведев связал с недостаточным финансированием. «Такие возможности появились может быть 3-5 лет назад», - напомнил глава кабинета министров.
Медведев поддержал идею о создании перечня наиболее важных информационных технологий. «Это не попытка все заранее предвосхитить, это наше позиционирование и желание правильным образом распределить приоритеты», - пояснил глава правительства.
Похожий шаг, напомнил премьер, был предпринят в рамках работы комиссии по модернизации, когда в отдельное направление выделена работа с суперкомпьютерами. «Это в целом принесло свой эффект. И здесь, я считаю, что это правильно», - сказал глава правительства.
Он также призвал создать механизмы стимулирования IT-отрасли. «Если мы не будем какие-то акценты расставлять, если мы будем исходить из того, что рынок сам все расставит на места, то тогда у нас никаких прорывов не будет. А это та сфера, в которой у нас есть свои возможности», - уверен Медведев.
Есть ли основания для оптимизма в отношении отечественной IT-индустрии в интервью газете ВЗГЛЯД рассказал исполнительный директор  Ассоциации  предприятий компьютерных и информационных технологий  Николай  Комлев.
ВЗГЛЯД: Есть ли основания для оптимизма? Ваш прогноз – будут расти производство и экспорт  IT-услуг или нет? Если будут расти, то как?
Николай Комлев: Сдержанный оптимизм – да есть. Особенно  при условии более-менее стабильной экономики и не ухудшения условий для развития IT-отрасли в России. Если же государство не декларативно, а на самом деле примет меры поддержки ИТ, то темпы роста могут быть выше заложенных в «дорожную карту». На протяжении 10-15 последних лет (за вычетом кризисного 2008) российский IT-рынок без специальных мер поддержки рос темпами, опережающими средний рост экономики в целом.
Можно сказать, что поставленные целевые показатели – это желание вернуться к двухзначным темпам роста, которые были у нас до кризиса 2008 года. При этом авторы документа хотят изменить структуру ИТ-индустрии, уделив основное внимание стартапам, разработчикам и экспортерам программного обеспечения.
ВЗГЛЯД: Какие к этому есть предпосылки?
Н.К.: Есть объективные предпосылки – мир движется в сторону информационного общества. Россия может отставать, но вряд ли ее минует этот тренд. Следовательно, и в мире, и у нас здесь востребованность в информационных технологиях будет только расти.
Субъективные предпосылки видны, например, в том, что у нас действуют пониженные ставки страховых взносов для IT-компаний, разработчиков ПО. Пусть не для всех, пусть пока только до 2017 года, но они есть. Следовательно, можно предположить, что государство заинтересовано в том, чтобы разработчики ПО оставались в России. Хотя по многим другим сегментам IT-рынка этого не скажешь.
Мне в МЭР задавали вопрос – почему надо поддерживать IT-индустрию, а не автосборщиков, к примеру? Мы объяснили, что информационные технологии способны повысить производительность труда и эффективность управления во всех сферах экономики, и в автопроме в том числе. По сути, IT являются мультипликатором роста всех других секторов промышленности.
ВЗГЛЯД: А по каким отраслям нет поддержки?
Н.К.: По «железу» и по IT-услугам поддержки нет. На рынке «железа» созданы условия, которые тормозят создание производства в России вне зависимости от того, кто производит – российская или иностранная компания.
На некоторые компоненты, которые необходимы для производства продукта в России, действует таможенная пошлина. Тогда как на готовое устройство, собранное из этих комплектующих и ввозимое в Россию, пошлины нет. Получается, что создавать электронные устройства из микросхем и прочих «винтиков» здесь невыгодно, так как оно получается дороже, чем аналогичное ввезенное беспошлинно готовое изделие. Это демотивирует создавать производство в России.
Можно бороться с этой проблемой точечно, как сейчас делается, – временно отменяя пошлины на отдельные компоненты, например, на микросхемы. Но можно решить эту проблему кардинально. Когда мы вступали в ВТО, с нами советовались и обещали присоединиться к соглашению ITA по беспошлинной торговле IT-компонентами и IT-устройствами. Но неожиданно за три месяца до вступления в ВТО нам сообщили из всемирной IT-ассоциации WITSA, что тогдашний министр экономического развития Эльвира Набиуллина отказалась присоединяться к ITA. Кто-то пролоббировал этот отказ, подорвав наши надежды на что-то действительно эффективное от вступления в ВТО.
ВЗГЛЯД: Кто это проллобировал?
Н.К.: У меня нет достоверных сведений. Могу предположить, что это очень крупные наши производители микросхем, у которых есть большие госзаказы, и которые не хотят усиления конкуренции.
ВЗГЛЯД: Что еще не поддерживается государством?

Николай Комлев(фото: из личного архива)

Н.К.: К примеру, есть такие компании как «Яндекс», ЦФТ, «Мейл.ру» и другие. Это наши лидеры IT-технологий, которые создают сложное программное обеспечение и на его базе оказывают нам с вами услуги. Однако они не могут воспользоваться льготами, как это делают другие компании разработчики ПО. Дело в том, что льготы распространяются на тех, кто создает и продает ПО. А, например, тот же Яндекс не продает ПО. Правительство не поддерживает такого рода компании, а ведь не у многих стран есть свои национальные поисковики, которые конкурентоспособны с мировыми.
Минкомсвязи настаивает на приоритете 1-2 сегментов IT-рынка. Возможно, они правы, прорыв должен быть по каким-то отдельным направлениям. Но мне кажется, что если они считаются регулятором всех отрасли, то, как минимум помогать в устранении барьеров необходимо по всем сегментам IT-рынка. В частности, вне зоны внимания Минкомсвязи и «дорожной карты» оказались вопросы импорта, вопросы системной интеграции.
Системная интеграция – это то, что делает информатизацию в стране, поэтому как можно не пытаться решать проблемы интеграторов, планируя информатизацию государства и общества? Вынесенные правительством меры поддержки на 90% правильные, но они не охватывают всей IT-индустрии.
Кстати, у наших соседей – в Казахстане, Белоруссии и на Украине гораздо быстрей развиваются меры поддержки IT-сферы, что мы выяснили в ходе опроса IT-компаний, работающих сразу в нескольких странах постсоветского пространтсва. На первом месте по господдержке - Казахстан, а Россия - на последнем.
ВЗГЛЯД: Чему завидуют российские IT-компании?
Н.К.: Я не говорю, что там идеальная модель и нам надо ее копировать. Но многие российские производители завидуют ситуации в Казахстане при госзакупках. Там условия контрактов созданы так, чтобы больше шансов получить госзаказ было у местных производителей или у иностранных компаний, имеющих производство в Казахстане. Это мотивирует поставщиков развивать локализацию своих продуктов и использовать местную рабочую силу.
ВЗГЛЯД: В России при госзаказах приоритет отдается мировым компаниям, а не российским?
Н.К.: У нас никому не отдается приоритета, у нас в приоритете - цена. В России нет дискриминации, но нет и поддержки. Зачастую покупатель выбирает импортного исполнителя, хотя есть российский аналогичный продукт, потому, что у него есть международные партнеры и по ряду других причины. Поэтому российские компании мечтают о такой поддержке, как в Казахстане.
Мы предлагали ввести более мягкие меры импортозамещения. В частности, мы просили, в отношении естественных монополий и госкомпаний предусмотреть аспект публичного раскрытия информации о доли используемого отечественного программного обеспечения. Это могло бы стать таким моральным давлением. Но даже эта «мягкая» мера так и не была реализована. Я не видел варианта дорожной карты, вынесенной на правительство. Возможно, это наше предложение туда все же включено.
ВЗГЛЯД: Как дела с кадрами? Не хватает много?
Н.К.: Отмечается большой дефицит. Мы уже добились увеличения числа бюджетных мест на IT-специальности на 4,5 тыс. Но мы столкнулись с другой проблемой – нехваткой самих студентов. Теперь мы поставили задачу – мотивировать школьников поступать на IT-специальности. Минкомсвязи нас услышало, мы вместе пытаемся пропагандировать обучение на IT-специальностях.
ВЗГЛЯД: В каких сегментах IT-рынка Россия может быть конкурентоспособна на мировом уровне?
Н.К.: Например, в направлении «больших данных». На стадии разработки и проектирования (у нас сильные математики), на стадии производства и на стадии поддержки и обслуживания   больших данных у нас хороший задел.
Мы сильны в кибербезопасности на всех стадиях от разработки до производства и рынка сбыта. А вот в направлении «интернет вещей» ситуация сложней. У нас есть хорошая научная база, но в производстве и маркетинге мы пока отстаем.
Ключевых прорывных технологий можно насчитать много. Но не обязательно по всем направлениям охватывать весь технологический процесс, где-то можно заниматься только проектированием, а сервис и обслуживание отдавать в Индию или Вьетнам, например. По ряду направлений достаточно иметь ключевые разработки.
ВЗГЛЯД: И все это мы можем экспортировать или у нас есть проблемы с экспортом?
Н.К.: Да, есть проблемы. Причем они несколько разные в плане экспорта ПО, «железа» или услуг.
У нас хорошие мозги и хорошие софтверные разработки, но другие страны, к примеру, Индия или Китай, могут продавать аналогичную продукцию или услуги дешевле. У них другие затраты, другие налоги. И когда Антон Силуанов говорит об отмене всех льгот разработчикам ПО, он возможно не понимает, что фирмы не станут платить больше налогов. Они тихо, без протестов мигрируют в другие страны. И тогда в России не будет своих разработчиков, а все закупаемое ПО будет импортным. И все деньги за него потекут из страны.
Мы много лет мы боремся за снятие бессмысленных таможенных барьеров как на экспорт, так и импорт. Многие наши компании вынесли производство и продажу программ и технологий за пределы РФ. Потому что на практике из России почти ничего не возможно полностью легально вывезти за границу, это создает столько хлопот, таможенной волокиты и т.п., что проще переместить центр продаж за пределы РФ.
Сейчас есть интернет и не надо физически проходить границу, поэтому разработчикам ПО стало полегче, но это не значит, что ситуация на таможне улучшилась. Поэтому льготы для IT-рынка являются символом, что государству мы важны, что оно нас отсюда не выталкивает.
ВЗГЛЯД: Кто сильнейший конкурент для России в сфере IT?
Н.К.: Конкуренты есть свои по каждому сегменту рынка. Например, у «Антивирусы Касперского» – одни конкуренты, не хочу их называть, в сфере суперкомпьютеров – другие, это компании из США, Японии, а в последнее время из Китая.
В сфере предоставления массовых недорогих услуг кодировщиков программ, мы никогда не сравнимся с Индием и Китаем, потому что там огромные штаты IT-компаний. Они, возможно, имеют не такую глубокую инженерную мысль и не так креативны, как мы, но способны на среднем уровне кодировать очень много и очень быстро.
По части производства «железа» и высокотехнологичных продуктов –  это США, Израиль и европейские страны. По части программного обеспечения класса ERP, САПР конкурентом является Германия.
В некоторых областях нам сложно конкурировать с мировыми гигантами, имеющими многолетний задел и огромный штат по всему миру. К примеру, у нас есть свои программы управления предприятием компаний «1С» и «Галактика». Это достойные разработки, но при продвижении на мировой рынок нас ждет серьезная конкуренция. У нас есть хороший задел по интернет-технологиями, но при выходе на мировой рынок мы столкнемся с такими мировыми гигантами как Google.
По каким-то позициям мы утратили свои конкурентные преимущества. Например, в секторе операционных систем. Когда-то у нас были свои аналоги операционной системы DOS. В 90-е годы у нас были свои текстовые редакторы, свои электронные офисные системы,   но потом утратили эти преимущества.
Тут ошибка государства, которое сразу стало ориентироваться на мировые образцы, не пытаясь разобраться, что у нас есть свое.
ВЗГЛЯД: Сейчас достаточное финансирование IT-отрасли?
Н.К.: В идеале IT-бизнес нужно устраивать так, чтобы сильно не зависеть от госфинансирования. Для устойчивого развития необходима существенная компонента   продаж на рынок частных компаний или частных лиц, доля экспортной составляющей.
Сейчас у многих компаний доля госзаказов существенно превышает 50%.
И в этом случае госзакупки как поддержка отрасли остается важной мерой. Сейчас от государства нужны не столько прямые деньги конкретным разработчикам, сколько поддержка производства в России. Для этого нужны меры налоговой поддержки и льготы по приоритетным направлениям.
Важно также развивать аутсорсинг IT-услуг. Это общемировая практика, когда компания сосредотачивается на выполнении своей основной деятельности, например, нефтяники добывают нефть, а IT-услуги она покупает у IT-компаний. Но у нас в последние несколько лет наметилась плохая тенденция – инсорсинг. Это когда крупные госкорпорации отращивают при себе отделы разработки, на которые направляют огромные не сопоставимые с рыночными деньги. В итоге они получают не очень эффективные продукты. Этот тренд не способствует развитию IT-бизнеса.