На рубеже марта и апреля в Москве проходят мероприятия, приуроченные к Всемирному дню поэзии. Однако в эти дни в литклубах города можно также услышать прозаиков, читающих под звуки фламенко, и узнать нечто новое о тайнах имен… Разноплановые мероприятия посетил корреспондент «Часкора» Андрей Мирошкин.

Встреча жизнь спустя

В клубе «Жесть» прошел авторский вечер прозаика Марины Палей, ныне живущей в Нидерландах. Палей много лет не выступала в Москве, да и вообще в России она бывает редко. Меж тем сочинения ее на родине выходят регулярно и не остаются незамеченными. В начале вечера собравшиеся поздравили писательницу с попаданием ее повести «Рая & Аад» в шорт-лист премии Ивана Белкина.

В зале собрались в основном знакомые писательницы и поклонники ее творчества. Вечер немного напоминал квартирник, что, впрочем, для такого сложного и «густого» прозаика постнабоковской закваски, как Палей, вполне объяснимо.

Фрагменты своей прозы Марина Палей читала под аккомпанемент различных музыкальных записей — от фламенко до блюзовых баллад Гэри Мура. Звучали тексты разных лет, в том числе рассказы «Короткая жизнь дождя» и «Встреча жизнь спустя». В последнем произведении, по словам автора, «один очень известный поэт, имеющий отношение к Бродскому» неожиданно обнаружил историю своей любви.

Палей читала сначала отрывки «в любовном роде», потом по настоятельным просьбам с галерки перешла к трагическим вещам. Так, прозвучал мрачноватый, с чертами притчи-антиутопии рассказ «День империи» — о человеке без имени, пересекающем циклопические просторы некоей страны, в которой он чувствует «неуклонное убывание жизни».

Писательница озвучила также фрагменты из нового романа «Дань саламандре», который скоро должен выйти, и рассказала о другой своей пока не изданной книге — «Волчий язык».

Нидерландская гостья также много и раздраженно говорила о своих российских критиках-недоброжелателях, которые ее категорически «не понимают» и даже порой норовят «поселить» в другой стране.

С контраргументами выступили дружественные критики. По словам Сергея Костырко, «нынешняя проза Палей, начиная с «Ланча», вынуждена бороться с брендом ранней, перестроечной Палей». А Наталья Рубанова отметила «концентрированность и многослойность» прозы автора романа «Клеменс».

О благотворности кризиса

О взаимоотношении литературной жизни и экономического кризиса мы попросили высказаться известного поэта Евгения Лесина, не чуждого гражданской и сатирической тематике.

— У каждого из поэтов своя личная литературная жизнь и свои отношения с кризисом. У литераторов, помимо прочего, бывают еще и внутренние творческие кризисы, которые не зависят от мировой экономики, цен на нефть и проч. Но если говорить о публичной литературной жизни Москвы, то на нее кризис должен повлиять исключительно благотворно. Чем меньше будет литературных вечеров, литературных клубов, литературных журналов, чем меньше будет литераторов (в первую очередь плохих) — тем лучше для литературы. Но не для самих литераторов. Лично зная и даже любя многих из них, я хотел бы, чтобы конкретным людям было хорошо и их кризис не затронул бы.

Ситуация в сегодняшней литературной жизни — это модель общей ситуации в мире. Глобально кризис очень хорош. Он, к примеру, спасает Москву от уничтожения: все эти новые стройки, безумные архитектурные проекты лопнули — и слава богу. Но отдельно взятые люди чаще всего от кризиса страдают — кроме, конечно, тех бандитов, которые наживаются на кризисных бедах. Но бандиты наживаются, к сожалению, всегда...

Андреевское каре

В рамках цикла «Феноменология имени» прошел вечер, посвященный Андреям. (Ранее были Игори, Марии, Евгении, Михаилы и Натальи.) Из-за насыщенной программы Дня поэзии в клуб «Проект ОГИ» не смог прибыть Битов; к самому концу, выступив на другой площадке, подоспел Родионов. Но в целом собрание литературных Андреев было вполне представительным и пестрым.

Экспертом выступала поэт, прозаик и историк Фаина Гримберг. Количеству ее стихотворений, посвященных различным Андреям, могут позавидовать многие обладатели этого имени.

Прозвучали фрагменты из «Любовной Андреевой хрестоматии», посвященные, в частности, известному (покойному) историку Андрею Никитину. Затем Гримберг много и интересно рассказывала об эволюции Андреев в русском именослове.

Фигурировали орден Святого Андрея, учрежденный Петром I; «андреевское каре» (в честь Андрея Власова?) из романа Георгия Владимова «Генерал и его армия»; солдат Андрей Соколов из рассказа «Судьба человека», который, по словам Гримберг, «еще неизвестно кто написал». Завершился ее спич рассуждениями об экспансии нетрадиционных имен (типа советской Октябрины) как «явном признаке неблагополучия в обществе».

По культурологической насыщенности с Гримберг могло конкурировать выступление поэта Андрея Таврова. Он читал неомифологические стихи об Агасфере, рассуждал о «божественном имени» и «имени-индексе». В косом же Андреевском кресте (греч. σταυρός), по словам поэта, «закодированы» его собственные имя и фамилия.

В не совсем привычном амплуа выступил Андрей Василевский. «Поэт, редактор «Нового мира», блогер и фотограф-любитель» (так его аттестовал ведущий Игорь Сид) прочитал несколько своих коротких стихотворений в экзистенциальном духе.

Запомнилась мрачноватая вещь с финальным аккордом: «Много разных дел до конца времен. / Многих надо убить». Усталый негромкий голос чтеца был, так сказать, «приличен песне».

Выступили также два поэта на «Ч» — Черкасов и Чемоданов, а стихи еще одного Андрея — крымчанина Полякова — прозвучали в качестве эпиграфа к вечеру.