Я дома у Деппа. Этот располагающий к себе крепыш в ковбойке, любящий терпкое словцо и сигару, букинистические лавки и лаконический стиль, нередко перемежающийся матерком, внешне мало похож на непростого поджарого Джонни. Однако Дэниель действительно его брат: у них одна мама.

Некоторое время Дэниель работал ридером сценариев в Лос-Анджелесе, что и подтолкнуло его к идее романа про Голливуд. По словам Дэниеля, Джонни Депп на ура принял роман, только что вышедший в издательстве «Саймон и Шустер».

В интервью USA Today представитель «Саймона и Шустера» заявил, что роман Дэниеля Деппа настолько хорош, что они напечатали бы его в любом случае, даже если бы автором был брат не актера, а слесаря. Так ли это, мы скоро узнаем, ибо права на роман уже купило одно из российских издательств.

— Как ты объяснишь название «Лузерский город»? Кто у тебя значится в лузерах?
— Я обожаю фильмы про сыщика Филиппа Марло, снятые по детективам Реймонда Чандлера. Еще один мой любимый писатель — Джеймс Элрой, у него есть роман «Секреты Лос-Анджелеса». А «Лузерский город» — это отображение моей любви и ненависти к Голливуду. Если хочешь знать, как будет выглядеть будущее через 20 лет, погляди на Лос-Анджелес.

Лос-Анджелес — это символ Америки. Мы в центре СМИ. Наше телевидение всё идет из Голливуда. Лос-Анджелес — это микрокосм того, чем стала Америка. А «Лузерский город» — словосочетание, позаимствованное у писателя-детективщика Роберта Митчума. Он сказал, что, если ты нигде не нашел работы, двигай в Лос-Анджелес — там ты всегда сможешь себе что-нибудь подыскать.

Люди приезжают в Лос-Анджелес и уезжают оттуда с разбитым сердцем. Они едут с иллюзиями, и в Лос-Анджелесе эти иллюзии лопаются. И вот только те, у кого вообще нет иллюзий, выигрывают в самом конце.

Сюжет романа таков: входящего в орбиту славы молодого актера Бобби Дая шантажирует гангстер по имени Ричи Стелла, который хочет, чтобы Бобби Дай поставил по его сценарию фильм, и тогда на помощь актеру приходит сыщик Дэвид Спандау. И этот сыщик смотрит на Голливуд и составляет о нем свое особое мнение…

Первая книга вышла только что. Вторая книга в серии «Дэвид Спандау» должна выйти в августе… А потом будет и третья.

— А у тебя лично какое мнение про Голливуд?
— Голливуд завязан на деньгах. Если денег не предвидится, никто и пальцем не шевельнет.

— Ты мне однажды сказал, что в Голливуде можно сделать кучу денег, не сняв ни одного фильма. То есть ты говоришь, что главное — просто вертеться в этой среде, быть в индустрии и этого достаточно, чтобы разбогатеть. Как такое возможно?
— Вот тебе пример. Несколько мужиков собираются и пишут сценарий. Они потратили на этот сценарий семь месяцев, и их агент засылает сценарий в различные киностудии.

И вот наконец сценарий продан за двести тысяч баксов. Мужики в полном восторге, типа, ребята, мы только что продали фильм! Они уже видят во сне папарацци со вспышками. И ждут…

Ждут и ждут — и ничего не происходит! Абсолютно ничего. И оказывается, что студия просто купила этот сценарий, чтобы убрать его с рынка. Может быть, у них оказался похожий и они не хотят конкурентов… или боятся, что их обвинят в плагиате… им легче купить этот сценарий и выкинуть его в мусор, чем потом объяснять этим парням, почему вдруг снят похожий фильм по другому сценарию, и судиться.

— У «Лузерского города» есть реальные прототипы?
— Роман посвящен Джонни. Но на самом деле он не имеет к Джонни никакого отношения! Главный герой — актер Бобби Дай — это вовсе не Джонни Депп. Джонни прочитал роман. Я спросил его: «Ну что, всё о’кей?» И у Джонни не было никаких возражений…

— Говоря о прототипах, ты лично знаешь каких-нибудь частных сыщиков?
— Я встречал нескольких на вечеринках, но самому мне, конечно, никогда не приходилось их нанимать…

Вообще в Калифорнии их бизнес очень хорошо отрегулирован… у них такие неприметные машины, они пытаются никак не выделяться и вообще проводят кучу времени в библиотеках…

— И писают в бутылки, да? Давным-давно я посещала класс, где учили на сыщиков, и наш учитель говорил, что, когда сидишь в машине и ведешь наблюдение за объектом, это проблема…
— У меня в романе он писает в машине в стаканчик из-под кофе «Старбакс». Вообще, если концентрироваться только на сыщицкой работе, может получиться скучнейший роман… им же надо выполнять столько рутинной работы… депрессивное занятие: только подружился с кем-то и втерся в доверие, как уже пришла пора предавать… И мой герой тоже… Его жена расстраивается, что он должен по работе всё время врать… Он общается с людьми, и они расслабляются, а потом он их использует…

— А из каких людей получаются самые лучшие литературные герои?
— Из людей с изъянами и недостатками. Нет ничего скучнее совершенных людей!

— Но твой герой, сыщик Дэвид Спандау, честный человек?
— Он участвует в родео и ненавидит Лос-Анджелес. Он раньше вообще был ковбоем. У него нет конкретного прототипа, хотя я встречал парней вроде него. Обыкновенный простой мужик, к тому же себе на уме, и от этого у него проблемы с женой.

— Насколько я понимаю, у этой твоей книги будет продолжение, своеобразный такой сериал из трех книг… Не кажется ли тебе, что серийность снижает литературное достоинство произведения?
— И да и нет. Я действительно долго колебался по поводу «сериала». В трех книгах герой, конечно, особо не изменяется, но зато он может комментировать множество вещей, происходящих вокруг него, выработать свое моральное отношение к различным сегментам общества…

— Это интересно: сыщик как моральный арбитр?
— Я не хочу преувеличивать… Книга написана в развлекательных целях… Мои литературные примеры для подражания — Реймонд Чандлер и Дэшил Хэммет. Хэммет вовсе не парился, что мир такое паршивое место. А сыщики даже ухом не ведут из-за того, что общество коррумпировано; они просто делают свою работу, и всё.

— А в Голливуде преступность более гламурная, чем в менее пафосных местах?
— Преступность везде одинаковая, только в Голливуде она рядится в крутые костюмы. Моему сыщику не нравится Голливуд, он был каскадером, он снимался в фильмах, но ему всё это претит.

— У тебя только что вышел роман в престижном издательстве. Готов ли ты к славе?
— Ну что я могу сказать о писателях? Все они хотят денег и поощрения… А еще они страдают сенсорной депривацией — ну что ты можешь осязать и ощущать, сидя в маленькой комнатке и тыча в клавиатуру двумя толстыми пальцами? Сидишь совершенно один в четырех стенах и изображаешь весь большой и многообразный мир со множеством чувств.

— Вот-вот, и я про тоже… Писательство — ужасное одиночество, такой невыносимо грустный долготечный процесс. Как же привнести в жизнь fun?
— Когда я работал в Голливуде, я постоянно должен был ходить на всякие встречи и вечеринки, есть в шикарных ресторанах… Вот я сижу, окруженный красавцами и красавицами, а неподалеку заказывает новое блюдо Роберт Де Ниро…

Но написание книги — это другое… Ты один в комнате — и постепенно сходишь с ума! Шесть часов в день я просиживал в комнате и сочинял небылицы о том, что я частный сыщик…

То есть сижу и беру эти фантазии буквально из головы! Если бы я это делал каждодневно, все бы решили, что я сумасшедший и меня надо в психушку. Разве есть четкое определение душевного расстройства?

Ты глядишь перед собой в пустое пространство, и твои домочадцы начинают о тебе беспокоиться… А ты смотришь в это пустое пространство и еще хочешь, чтобы тебе потом заплатили!

— А почему ты вообще пишешь?
— Обычно люди пишут, потому что им не вполне нравится мир, в котором они живут… Они пишут и как бы за счет этого самоутверждаются… и дают голоса безголосым и слабосильным, которые сами ничего не могут сказать…

Если процитировать Джозефа Конрада, то «моя задача — показать вам, что вижу. Конечно, это практически невозможно». В общем, если читатель будет читать мою книгу в течение часа перед тем, как заснуть, и заснет в одиннадцать вечера вместо десяти, это будет мне лучшей наградой.

— А как насчет фильма? Твой брат Джонни Депп сыграет Дэвида Спандау?
— Да, поговаривают о возможности фильма по мотивам моего «Лузерского города». Пока поиск в процессе и ничего не известно.

Нет, я не знаю, кто лучше всех сыграл бы Дэвида Спандау. Кевин Спейси? Нет-нет. А Джонни Депп вряд ли подойдет на эту роль.

Беседовала Маргарита Меклина, Сан-Франциско