Однажды Юрий Куклачев приехал на гастроли в Ригу. Около Дома культуры местные жители его узнали и стали просить автографы. Вдруг к толпе подошла древняя полуслепая старушка и спросила: «А кто это? Кто?» Ей ответили: «Куклачев!» Но она не поверила, потому что считала — Куклачев должен быть значительно старше…

Так вот, недавно Юрию Куклачеву исполнилось не 70 или 90, а всего 60 лет. Многих это удивляет.

— Стать клоуном — это была ваша мечта или вышло случайно?
— Мечта. Мне повезло — я рано понял, кем хочу быть. Многие до самой смерти не понимают, для чего родились, а профессию выбирают, какую посоветуют родители.

Но чужое сердце редко может привести к счастью. Даже сердце родителей. Только человек сам может понять, почувствовать свое предназначение. А если идти у кого-то на поводу, то вскоре заблудишься. Поэтому у нас так много несчастных людей, сломанных жизней. Свою судьбу нужно брать в собственные руки.

А понял я, что должен решать всё сам, еще в детстве. Мне было семь лет, когда друг отца дядя Вася спросил меня: «А ты знаешь, для чего ты живешь?» Я не знал, но ответил: «Чтобы жить…»

Тогда он спросил: «А жить — это что?» — «Ну пить, есть, учить уроки…» — «А кем ты хочешь быть?» Я тогда еще об этом не задумывался. Он посоветовал не спать всю ночь и придумать, для чего я живу и кем хочу стать.

И меня, маленького ребенка, его слова глубоко впечатлили. Я действительно ночью не спал и думал, кем стать. Решил, что неплохо быть летчиком.

— То есть вы изменили своей детской мечте?
— Я передумал через несколько месяцев. Дядя Вася посоветовал мне, если я хочу быть летчиком, укреплять здоровье. Я пошел заниматься спортом.

Через некоторое время в нашей семье появился телевизор, и однажды показывали выступление Чарли Чаплина. Мы смотрели и смеялись. Больше всех хохотал я. Так, что даже мешал другим смотреть.

Мне сказали: «Хохотунчик, а сам так сможешь?» И я попробовал так же — изобразил чаплинскую походку. Мои родные рассмеялись. И вдруг от этого я ощутил несказанную радость — странную, сладкую, щемящую сердце.

Подобную радость я до того момента никогда не испытывал. Она так согрела мое сердце, что мне стало понятно: мое предназначение — смешить людей. Дядя Вася меня уже успел научить правилу: если есть мечта, то нужно искать пути для ее осуществления.

Сначала я пошел на балет, потому что клоун должен уметь двигаться. Потом продолжил заниматься спортом — волейболом, плаванием…

Для мамы это было удивительно: ребенок приходит после занятий в школе, берет шорты и футболку и куда-то идет. Она спрашивала: «Куда ты?» Я отвечал, что на балет.

Мама сначала не поверила и пошла проверять. Потом так же сходила в спортивные секции, в которых я занимался. Ее удовлетворило то, что она увидела, и мама успокоилась на мой счет.

Она переживала, что вдруг я говорю: «Иду на балет», а сам курю где-нибудь за углом.

— Вы были целеустремленным ребенком?
— Да, у меня с детства был характер. Ведь я поступал в цирковое училище с четвертого класса, семь лет подряд, и меня не брали, потому что считали — я профнепригоден.

Через какое-то время надо мной педагоги уже смеялись, они говорили: «Куклачев, опять ты пришел? Не ходи! Мы тебя не возьмем, из тебя клоун не получится!» Но я ходил каждый год.

В конце концов я понял, что моя мечта недостижима. Я уже закончил школу к тому времени и не знал, что делать дальше. И вот я шел после своего очередного провала по улице и встретил бывших одноклассников, они шли поступать в ПТУ на печатника.

Мы разговорились, и я пошел с ними. Кстати, я отучился и даже работал по профессии.

— И все-таки вы стали клоуном. Помогла случайность?
— Не случайность, а работа. В день, когда я поступил в ПТУ, дома отец заметил — со мной что-то не так. Он спросил у меня об этом. Мне вообще не хотелось говорить, но отцу пришлось сказать: «Папа, ничего из меня не выйдет. В меня никто не верит».

Отец посмотрел внимательно, взял за руку и произнес: «Я знаю одного человека, который в тебя верит. Это я». У меня был гениальный отец! Он смог вдохнуть в меня новые надежды.

И тогда я пошел заниматься в народный цирк. Мне было ясно, что это последний шанс, поэтому я занимался по двадцать часов в день. И через некоторое время стал лауреатом всесоюзного смотра.

После этого педагоги сами меня позвали в училище.

— Вы стали не просто выпускником циркового училища, а знаменитым воспитателем кошек Куклачевым. Шаг от любителя до профессионала в любой творческой профессии сложен, но еще сложнее шагнуть от середнячка дальше. Мало кому это удается.
— Мои беды не закончились после поступления в цирковое училище. На втором курсе я получил травму, и меня снова стали называть профнепригодным. Меня несколько раз хотели отчислить.

В конце концов всё решилось в кабинете директора училища. К нему пришли документы на отчисление. Он вызвал меня и объяснил ситуацию, я сказал, что очень хочу учиться.

Он что-то увидел во мне, я считаю, он увидел мое сердце. С рождения у меня было сердце клоуна. Директор оставил меня вопреки мнениям педагогов, и я окончил училище. Потом началось самое сложное: поиск себя в профессии.

— Я так понимаю, вам нужно было придумать оригинальные номера, которые выделили бы вас из среды коллег?
— Совершенно верно. А что такое «новые номера»? Это сродни открытию, которое делают ученые. Только они работают в лабораториях, а мы на арене цирка.

Молодому человеку, который только пришел в профессию, кажется, что всё уже придумано и ему нет места! Сто лет существовал цирк, и никто не занимался с кошками. Я решил, что у меня получится.

И опять, как в детстве, я встретил непонимание и даже насмешки. А кто-то, наоборот, отнесся ко мне по-отечески, но всё равно не верил. Старые клоуны обещали мне «завещать» свои номера, только чтобы я не тратил время и молодую энергию попусту. Но я не хотел брать чужое, я мечтал стать первооткрывателем. И вскоре у меня получилось.

— Насколько я помню, там была какая-то история с котом, которого вы нашли на улице.
— Да. Первый номер придумал мой кот Тишка, его я подобрал котенком… Шел дождь. Мокрый, дрожащий от холода котенок сидел на тротуаре. Он пытался спрятаться от ветра в какой-то ямке. Я поднял его, он весь уместился у меня на ладони. Котенок выглядел бедным, измученным. Стало очень жалко его.

Помню, я тогда подумал: «Как странно — он только родился, а уже вынужден страдать». Котенка я забрал с собой домой. Мы с моей женой Еленой обогрели его, накормили.

Через некоторое время он превратился в огромного кота. Как-то я пришел домой и нашел спящего Тишку в кастрюле. Я не считал, что это место для кота, поэтому попытался его выгнать оттуда. Но он вернулся назад, потому что пригрелся. Кастрюля показалась ему уютной постелью.

Я попытался его снова выгнать, но он, недовольно мявкнув, опять вернулся. Вот так у меня родился первый номер «Кот и повар». После этого я стал учиться работать с кошками.

Слово «дрессировка» для кошки не подходит. Она никогда не подчинится человеку. Что-то делать против своей воли кошка не станет. Все наши спектакли, все трюки сделаны через игру с кошками. Конечно, у нас и кошки необычные. Они проходят очень строгий отбор. Как и среди людей, среди кошек есть талантливые и неталантливые.

— В чем состоит талант кошек?
— Чтобы выступать в театре, кошка не должна бояться сцены: шума, яркого света, людей. В нашем театре, даже если в вольер к кошкам заходит посторонний, они его не пугаются. Напротив, обступают, обнюхивают, запрыгивают к нему на плечи. Это потому что наши кошки открыты для всех людей.

— Не видели зла от человека?
— Не видели. Но это и характер: они изначально предрасположены к близкому контакту с человеком. А дальше мы любовью и лаской укрепили их в этом.

Безусловно, если бы люди проявили неуважение — ударили или позволили себе какую-нибудь другую грубость, то и эти кошки стали бы бояться человека. Поэтому в нашем театре кошки главнее всех.

Никто из артистов-людей не осмелится даже громко сказать при них, чтобы не испугать. Маленькая оплошность уничтожает годы тренировок. В театре было несколько случаев, когда кошку пугали на сцене и она больше уже не могла работать.

Однажды мой сын Дмитрий Куклачев, нынешний руководитель Театра кошек, выполнял номер на сцене, и вдруг взорвалась лампа. Кошка испугалась!

Это было очень талантливое животное, которое умело делать уникальный трюк. Но после этого она уже больше никогда не вышла на сцену. Более того, ее и принудительно вынести туда было нельзя. Как только кошку подносили к сцене, она сжималась, потом вырывалась и убегала.

Случай отнял у Димы талантливую актрису. Подобное было и у меня. Когда-то давно я придумал трюк — кошка медленно, грациозно проходит по самому краю сцены, где-то на середине она смотрит в зрительный зал, потом идет дальше до конца.

Трюк этот делала красивейшая кошка, которая умела двигаться как богиня! Зрители были в восторге! И вот однажды, когда она шла, какой-то мальчик, он сидел на первом ряду, крикнул… даже не на нее, а прямо в нее, он рядом сидел. Эта кошка никогда больше не вышла на сцену.

— Кошка работает на сцене, только если ее уважают люди, как я понимаю.
— В нашем деле главное любовь. Этому я учил когда-то своего преемника, старшего сына, Диму, и сейчас он сам не хуже меня это знает и учит моего внука Никиту.

Только любовь есть основа всех отношений. В том числе и человека с кошкой. Со мной и с Димой произошла исключительная история, которая иллюстрирует то, что я сказал о любви…

Тогда мы только-только получили помещение: небольшой кинотеатр «Призыв» на Кутузовском проспекте. Встала необходимость сделать из него Театр кошек, а для этого нужны были деньги.

И тут нам предложили годовой контракт на выступление в Англии, который мы с радостью подписали. Через месяц я и Дима прибыли в Лондон. И вдруг выяснилось, что в Великобританию очень сложный ввоз животных.

Наших кошек семь месяцев должны были продержать на карантине. А по контракту мы выступаем уже через два месяца! Возникла очень острая ситуация — за невыполнение контракта нас ждала огромная неустойка. Нужно было что-то делать, как-то решать.

Сначала мы решили наловить кошек в Лондоне, но оказалось, что в Англии уличное животное принадлежит городу и забрать его просто так нельзя. Тогда наш продюсер и организатор гастролей нашел выход из положения. Его родственница очень любила кошек, она владела замком, и там жили сотни кошек. Он предложил поехать к ней и набрать актеров из числа ее питомцев. Но ничего не вышло.

— Почему?
— Сначала она очень прониклась к нам. Ей понравилось наше с Димой доброе отношение к животным. А еще я схитрил.

Ее кошки жили в замке своей жизнью, и так просто подманить к себе их было невозможно, поэтому пришлось подошвы обуви натереть валерианой. Кошки были очень рады! Они прибегали в комнату, где мы сидели, со всех уголков замка.

Хозяйка была приятно удивлена. Она призналась, что такого в ее доме еще никогда не было. Мы отобрали два десятка животных, и она была уже готова их нам отдать, называла нас самыми добрыми людьми на земле.

Она считала, что только очень добрых людей могут сильно любить кошки и сбегаться поприветствовать. Но как только хозяйка узнала, что кошки будут работать в цирке, она сказала категорически: «Нет!»

— Побоялась, что вы будете плохо с ними обращаться?
— Она находилась в плену стереотипов, и не в наших силах было переубедить ее. Мы решили вернуться в Россию, но продюсер сказал, что тогда мы должны заплатить неустойку за срыв гастролей.

Мы ехали заработать деньги на новый театр, а могли попасть в долговую кабалу. Следующее решение мы приняли от отчаяния: наловить полудиких кошек в пригородном лесу.

Эти кошки сбежали в него из города, одичали, кормились мышами и птицами. Для отлова мы купили специальные клетки-ловушки как в фильмах: клетка, входная решетка держится на подпорке, в клетке еда.

Кот или кошка заходит в клетку, чтобы достать мясо, задевает подпорку, и клетка закрывается. Нам удалось отловить два десятка животных, мы их привезли в город.

Но толку из этого не вышло. Дикие, они не подпускали людей и близко. Чтобы кормить их, ассистенты и я с Димой заходили в толстых брезентовых костюмах, на руках мы носили перчатки для резки роз из прочнейшей резины.

Обязательно нужно было защищать лицо. То есть к ним в клетку входили — как в открытый космос! Сделать представление с такими животными было нереально. Оставалось заплатить неустойку и вернуться. Но, как говорится, не было бы счастья, да несчастье помогло. Кошки заболели.

— Эпидемия?
— Да. Они жили в лесу, и, естественно, у них не было прививок. Мы их поместили в один вольер, и кто-то из них оказался носителем вируса.

Коты и кошки не просто заболели, они слегли. Не могли встать на лапы. Мы, естественно, не оставили их в беде и стали лечить — кормить из ложечки, ежедневно давать таблетки.

И всё равно первое время, несмотря на то что болели, они пытались шипеть и царапаться, но сил на то, чтобы серьезно атаковать, у них не было. Мы их вылечили, и отношение кошек к нам поменялось полностью.

Кошки поняли — мы не несем для них вреда. С ними уже можно было контактировать, и через некоторое время удалось сделать первые номера и выступить перед лондонской публикой.

Потом я вернулся в Россию, чтобы заниматься театром в Москве, а Дима остался выступать. Тогда ему было 16 лет! Он объездил всю Англию, и по итогам года его признали самым оригинальным артистом сезона! Так мой сын получил первую награду. Сейчас их у него много.

— Я знаю, что недавно вы поступили в аспирантуру и пишете диссертацию по психологии. Вы автор более десятка книг для детей, и недавно вас приняли в Союз писателей России. В 60 лет вы решили полностью поменять жизнь?
— В театре у меня есть Дима, сейчас он главный, но и я не собираюсь прекращать гастрольную деятельность. Однако появилось время заняться творчеством.

Никогда не думал, что буду писать профессионально, но сама моя жизнь располагала к этому. Мне приходилось тренировать в себе наблюдательность, память на детали.

Сначала я следил за кошками, но привычка вошла и в повседневность — я стал наблюдать за людьми. А если человек замечает детали, которые многие не видят, то велика вероятность, что он захочет о них сообщить человечеству.

Я пишу для детей — в доступной форме пытаюсь им сообщить о разнообразии мира. Вообще это не просто книги для детей. Это основа моей авторской программы духовного воспитания подрастающего поколения «Школа доброты», которая внедряется в школы.

Пока уроки проходят в рамках внеклассного чтения. Но в дальнейшем, я надеюсь, будет отдельный школьный предмет. Моя диссертация связана с этой программой.

Когда несколько лет назад я придумал «Школу доброты», то получил поддержку Министерства образования РФ. Но для того чтобы всё это стали преподавать отдельно, нужны годы: пока проводится только эксперимент, если моя программа поможет, а не навредит, то ее утвердят.

— А может навредить?
— Даже самые благие намерения подчас приносят вред. А потом чиновники Минобразования выполняют непреложное правило. Никуда не деться.

— Давайте всё же подробней поговорим о форме и содержании ваших книг, а также о педагогической составляющей.
— Я пишу короткие рассказы из жизни кошек, собак. О слоне, медведе… В них я показываю ребенку многообразие мира, учу доброте, учу понимать животных и людей.

Вообще, я рассказываю там очень важные вещи, и многое основывается на работах великих ученых — психологов и физиологов, но я преподношу это всё ненавязчиво, с юмором и через игру.

Дети узнают о том, как появляется в сердце человека агрессия и какие есть способы борьбы с ней. О том, как важно вовремя сдержать свои чувства и желания, о том, что всегда уместно сначала размышлять, прежде чем утверждать.

Дети должны знать, что мироздание не сказка, а живая разумная истина. И если человек не соблюдает правила, то ему грозит опасность. Он даже может погибнуть.

Еще мы учим детей быть наблюдательными — «слушать тишину». А главное, мы стараемся донести до ребенка то, что он сам должен понять свое предназначение, ни папа и ни мама, — своим сердцем нужно прочувствовать, зачем ты пришел на этот свет! А поняв, нужно сосредоточиться и найти пути к осуществлению своего предназначения.

— Что-то вас подтолкнуло создать такую систему?
— Я давно думал о том, что в школе учат математику и химию, на физкультуре развивают тело… но не заботятся о душе. Процесс тренировки душевных сил пущен на самотек.

Внутренний мир человека, его сознание — всё это развивается. И для того чтобы ребенок стал добрым взрослым человеком, ему нужно многое объяснить.

Мы воспитываем в детях милосердие и отзывчивость. Кроме того, мы развиваем творческое начало в детях. Я рекомендую использовать на уроках «Школы доброты» специальные упражнения, тренирующие воображение, внимание, фантазию.

Вообще автор этих упражнений не я, а Михаил Чехов, Станиславский. В театральных вузах их практикуют уже много десятилетий. Я только адаптировал упражнения для школьников младших классов. Кстати, у меня уже есть положительный опыт воспитания детей. Моих. У меня их трое: Дима, Катя и Володя.

— Диму многие знают как продолжателя вашего дела, а вот кто остальные?
— Да, Дима самый известный. Он много гастролирует и по России, и за рубежом. Катя художник, она выставляется, ее картины покупают за приличные деньги.

А Володя артист балета, он основал свой театр и развивает новое направление, которое основано на синтезе классического балета, пантомимы и современных танцев. Это нужно видеть — объяснить сложно. Все мои дети талантливы и успешны.

— Вы достигли всего, что хотели в жизни?
— Человек, достигший всего и понявший это при жизни, желал слишком мало. Поэтому я впереди вижу много неизведанного и нового. Меня ждут новые цели.

Беседовал Александр Гриценко