«Всегда можно какую-то фразу или результаты экспертиз истолковать с иным смыслом. Это зависит от людей и задачи, которая была поставлена», – заявил в интервью газете ВЗГЛЯД вице-президент НП «Безопасность полетов» Рафаил Аптуков, комментируя новые заявления польской стороны. Варшава полагает, что российские диспетчеры перед Ту-154 с нарушениями сажали и польский Як-40. ВВС Польши во вторник заявили, что проводят новое расследование, связанное с крушением Ту-154 президента страны под Смоленском. Специалисты изучают обстоятельства посадки самолета Як-40, предшествовавшей аварии. По версии польской стороны, пилоты Як-40 нарушили правила и требования безопасности, но вопросы адресуются также и российским наземным службам.
По данным польских СМИ, пилоты Як-40 совершили посадку в отсутствие окончательного разрешения контрольной вышки на приземление. Над взлетно-посадочной полосой в этот момент уже собирался туман, и видимость была настолько ограничена, что посадка была опасна. Летчикам в этой связи может грозить как выговор, так и увольнение со службы.
В стенограммах переговоров на контрольной вышке «Северного» отражено, что после удачного приземления диспетчер похвалил пилота, сказав в его адрес: «Молодец». По оценке польского министра юстиции Кшиштофа Квятковского, это подтверждает наличие ошибки диспетчеров. «Это свидетельствует о нарушении процедур с российской стороны, потому что очевидно, что тот, кто руководит приземлением, никогда не должен так оценивать даже успешную посадку, если это противоречит процедурам, связанным с подходом и посадкой воздушного судна», – убежден Квятковский.
Газета ВЗГЛЯД обратилась к вице-президенту некоммерческого партнерства «Безопасность полетов» Рафаилу Аптукову с просьбой прокомментировать такой поворот событий.
ВЗГЛЯД: Рафаил Латифович, ВВС Польши продолжают расследовать обстоятельства крушения польского Ту-154, в частности, посадку Як-40 с журналистами, который приземлился перед аварией  «борта № 1». Насколько вообще это корректно?
Рафаил Аптуков: Это их право. Никому не запрещено проводить собственное расследование.
ВЗГЛЯД: В основе этого расследования лежат показания их пилотов?
Р. А.: Необязательно. Они могут посмотреть какие-то документы, результаты экспертиз: вдруг найдут какую-то неточность или ошибку, в чем я лично, впрочем, глубоко сомневаюсь. Но всегда можно какую-то фразу или  результаты экспертиз, зафиксированные в виде цифр,  истолковать с иным смыслом. Это зависит от людей и задачи, которая была поставлена.
В случае с расследованием МАК цель была очень четкой и ясной: обеспечить достоверность, открытость, и полнота расследования. И я думаю, что все эти принципы были соблюдены.
ВЗГЛЯД: После того, как Як-40 сел в условиях плохой видимости и -  по мнению польской стороны - с нарушениями, диспетчер якобы произнес: «Молодец». Поляки утверждают, что диспетчер не должен оценивать посадку, а раз такая фраза прозвучала, значит, с российской стороны были нарушения. Насколько можно на основании одного слова делать такие выводы?
Р. А.: Нецензурная брань, которая звучала в эфире, тоже не имела никакого отношения к процессу. Кто-то кого-то похвалил. Я вас похвалил, вы меня похвалили, это мое личное мнение. Это ничем не определено - ни регламентом ни инструкциями. Так же, как ненормативная лексика, которая применялась. Как можно делать на основании этого какие-то далеко идущие выводы, – не совсем понятно.
Но сам факт озвученного одобрения вызывает у меня сомнения. Если это была посадка с нарушением установленных минимумов командира воздушного судна и аэропорта, то – в России существует строгое правило – это расценивается как инцидент со всеми вытекающими последствиями. То есть с разбором, в лучшем случае - с выработкой рекомендаций и с замечаниями экипажу и аэропорту, в худшем случае – с наказанием экипажу и сотрудникам аэропорта.
ВЗГЛЯД: В заявлении ВВС Польши говорится, что «пилоты нарушили авиационный порядок, снизившись ниже минимальной высоты, принятой для аэропорта в Смоленске». Что это значит?
Р. А.: Это в корне неправильная формулировка. Есть минимум аэропорта, то есть высота нижнего края облачности. Для Смоленска минимальная высота может быть сто метров. Если кромка облаков была ниже, то аэропорт обязан был закрыться для приема самолетов.
Есть еще минимум командира по высоте и продольной видимости. Если минимум командира 200 и 1000 соответственно, он не имеет права совершать посадку. Но тем не менее, он имеет право принять решение. И если он все-таки посадил самолет, видимо, у кого-то вырвалось «молодец!» Но это слово в данном случае скорее ругательное, чем хвалебное.

Рафаил Аптуков убежден, что любое летное происшествие должно всесторонне изучаться, но непредвзято (фото: vesti.ru)

ВЗГЛЯД: Сообщается, что видимость была 1000 метров...
Р. А.: Это не совсем хороший показатель.
ВЗГЛЯД: Но диспетчеры разрешили посадку?
Р. А.: По Ту-154 звучала фраза: «Посадка дополнительно», что означает – на решение командира. Это профессиональный сленг. По «Яку», наверное, ситуация была такой же. Более точно сказать вам не могу, потому что МАК расследование по ситуации с ЯК-40 не вел.
ВЗГЛЯД: То есть, получается, пилот принял решение на свой страх и риск?
Р. А.: Абсолютно. Генеральный вывод из всего расследования: пилот под действием собственного психоэмоционального состояния принял решение непременно произвести посадку, что привело к такому результату.
ВЗГЛЯД: Пилоты Ту-154 знали о проблемной посадке Як-40?
Р. А.: Командир Як-40 вел переговоры с командиром «Туполева», и он предупреждал с не очень нормативной лексикой о том, что там погоды нет, предлагал подумать, как уйти на запасной аэродром.
После Як-40 на посадку в Смоленске попытался зайти Ил-76. Но российский пилот принял решение идти на запасной. Сделал примерочный заход, понял, что условия тяжелые, и существует опасность неблагоприятного исхода, и ушел.
ВЗГЛЯД: Почему, по вашему мнению, польская сторона акцентирует внимание на этом Як-40?
Р. А.: Чисто по-человечески это понятно. Как же так: один сел, второй не смог? Но это разные классы судов. И подготовка экипажей была не строго одинаковая.
Повторюсь: никому не запретишь производить свое расследование, и, может быть, это даже и правильно. Любое летное происшествие должно всесторонне изучаться. Но самое главное – надо сделать правильные выводы. Если есть отступление от правил и стандартов и оно привело к такому исходу, надо попытаться исключить отступления, нарушения, невыполнения и т.п.