Название маленького итальянского острова в Средиземном море с недавних пор стало известно всему миру. После революций в Тунисе и Египте на Лампедузу хлынул поток беженцев из Северной Африки. Власти делают все возможное, чтобы избавить остров от непрошеных гостей. Но корреспондент газеты ВЗГЛЯД лично убедился: до решения проблемы беженцев здесь еще далеко. Лазурное море, белый теплый песок – одним словом, прекрасный средиземноморский пляж. А на пляже, вместо отдыхающих, палатка и костер, на котором в неком подобии котелка что-то варится.
У костра четверо человек, которые напоминали бы бомжей на отдыхе, если бы не более чистая одежда и здоровые, улыбающиеся лица. Подхожу, знакомлюсь.
Видно, что за время пребывания на Лампедузе гости с юга уже привыкли к вниманию журналистов, поэтому у меня дружно спрашивают, с какого я телеканала и когда их покажут в новостях. Узнав, что никогда, несколько грустнеют и просят сигарету. Даю. В ответ на вопрос, откуда приехали, дружно отвечают: из Ливии.
«Gaddafi – bad guy», – блистает знанием английского один из предполагаемых ливийцев, назвавшийся простым именем Али.
Другой, по имени Рашид Мубайди, на более правильном английском начинает рассказывать мне что-то очень похожее на текст репортажей CNN: про тоталитарную диктатуру Каддафи, нарушающего права человека, и про стремление ливийского народа к свободе.
Разговора о своем личном опыте страданий от ливийского режима он избегает. В ответ на вопрос, как добрался до Лампедузы, широко улыбается: «Добрые люди помогли».
Спрашиваю, намерен ли остаться в Италии? «Нет, нет, разумеется, нет. Я поеду во Францию, у меня там брат», – отвечает Мубайди.
«А в Ливию, – спрашиваю, – вернетесь?» «Как только свергнут диктатуру», – отвечают мне чуть ли не хором. Я в ответ улыбаюсь, но не верю. Как мне объяснили итальянские миграционные чиновники, теперь все пребывающие на Лампедузу называют себя беженцами из Ливии, хотя большая часть из них прибывает из Туниса. Дело в том, что с новыми тунисскими властями Италия наконец-то заключила соглашение о реадмиссии, подобное тому, что действовало с режимом свергнутого президента бен Али.
Тунисцев, добравшихся до Лампедузы, без разговоров отправляют обратно, если, конечно, не заявишь, что дома твоей жизни угрожают репрессии. Но и в этом случае получение статуса беженца практически исключено, а отправка домой более чем вероятна. А вот ливийцев домой больше не направишь. До начала авиаударов НАТО Ливия принимала не только своих, но и чужих нелегалов из африканских стран, которых отлавливали в Средиземном море итальянские пограничники. Но теперь Каддафи заявил о том, что соглашение о реадмиссии с Италией недействительно. Что касается ливийской оппозиции, то ей явно не до беженцев.
И все же соглашение о реадмиссии с Тунисом – большая победа пятитысячного итальянского населения Лампедузы. Для того чтобы Рим очнулся и заметил, что туристический сезон (единственное, что кормит лампедузцев) на этом райском острове срывается, потребовались шумные демонстрации местных жителей, подписавших петицию с требованием отставки правительства. Успокаивать возмущенных соотечественников приехал сам премьер-министр Сильвио Берлускони. Он пообещал вывезти с острова тысячи беженцев и даже сообщил о том, что купил по Интернету одну из местных вилл (их здесь много, но с началом нашествия нелегалов покупателей не стало).
Как рассказал корреспонденту газеты ВЗГЛЯД местный житель Джованни Станца, после приезда Берлускони ситуация изменилась к лучшему. Во-первых, на остров стали регулярно заходить корабли миграционной службы, которые стали забирать нелегалов в центры беженцев на континентальную часть Италии. Во-вторых (и это главное), возобновились туристические рейсы. Пляжный отдых на Лампедузе обычно является частью туров по Сицилии. Но с того момента, как пляжи острова оккупировали палатки беженцев, туристы стали массово отказываться от поездок. Но все же неиссякающий поток беженцев по-прежнему больше только-только возобновившегося потока отдыхающих. Значит, доходы от туристического сезона вряд ли обрадуют лампедузцев.
«Нет, вы не подумайте, что я расист какой-нибудь, – с сицилийской горячностью, прямо как итальянец из голливудских фильмов, говорит Джованни. –  Когда они только начали прибывать, мы же им палатки давали. Я вот, например, дал. А они начали по домам ходить, деньги клянчить. А у некоторых и вещи пропали. А видели, во что они Кроличий остров превратили?» – возмущается он.
Кроличий остров и прилегающий пляж Кала Пульчино – один из главных туристических брендов Лампедузы. Но ликвидировать там палатки нелегалов полиции (а ее теперь здесь немногим меньше, чем местных жителей) пришлось чуть ли не с боем. Слезоточивый газ не применили, но резиновые дубинки в ход пошли.
«Чего они в своем центре не сидят?»  – возмущается другой местный житель, хотя и сам знает ответ на свой вопрос.
Центр приема беженцев рассчитан на 800 мест. А с начала года на Лампедузе побывало почти 25 тысяч человек. Вот и сидят африканские беженцы не в комнатах Центра, а в палатках.
Начальник контрольного центра пограничной службы Давиде Мессирендино смотрит на меня с тоской. Чувствуется, что местных чиновников порядком достали журналисты и проверяющие из Рима (часто те и другие приезжают вместе).
Руководителям Центра беженцев, например, по несколько раз в неделю приходилось принимать делегацию правозащитников и представителей различных министерств. Те проверяли, как кормят нелегалов, каковы условия проживания. Ведь формально центр – не тюрьма. Здесь нелегалы должны находиться до тех пор, пока не установят их личность и не решится вопрос о том, давать им статус беженца или нет. В центре даже охраны толком нет. Так, несколько полицейских и забор, который легко перелезть.
У Мессирендино – своя напасть: в последнее время все чаще моторные лодки с нелегалами тонут в территориальных водах Италии. Каждый утонувший баркас – шум в прессе и проверка.
«Обычно суда, перевозящие нелегалов, забиты людьми до отказа. Причем, как правило, это старые суда. Шторм, непогода – и трагедия. А нам приходится выполнять роль спасателей», – говорит Мессирендино.
По его мнению, чтобы прекратить нашествие беженцев на Лампедузу, нужны «решительные меры». Какие – Мессирендино не знает. Впрочем, этого, похоже, не знает никто – ни на Лампедузе, ни в Италии, ни в мире.