На этой неделе Владимир Путин в очередной раз успокоил общественность, заявив о том, что средняя школа остается бесплатной. Газета ВЗГЛЯД попыталась разобраться, как именно государство планирует финансировать среднюю школу и что делать, если денег на это не хватит. Владимир Путин, выступая на съезде «Всероссийского педагогического собрания»,  заверил, что среднее образование останется бесплатным: «Мы обязательно сохраним бесплатное общее образование. Это одно из базовых положений нашей Конституции, и от него, конечно, никто не будет отступать».  По его словам, государство должно и будет полностью оплачивать весь процесс образования и нести стопроцентную нагрузку по содержанию и развитию школ, включая ремонт и закупку оборудования, выплату зарплат учителям.
Какие подводные камни ожидают финансирование образования при новых условиях, газете ВЗГЛЯД рассказали эксперты.
Кто за что в ответе
Учреждения образования медленно, но верно переходят на нормативно-подушевую систему финансирования и оказание образовательных услуг населению, под которыми пока понимаются все те же уроки, что и всегда. Просто если раньше государство выделяло деньги как бы «школе в целом», то теперь оно собирается давать средства ученикам, оплачивая оказанные учителями услуги.
Опубликованная на сайте Министерства образования «Модельная методика введения нормативного подушевого финансирования   реализации государственных гарантий прав граждан на получение общедоступного и бесплатного общего образования» поясняет, что школа из выделенных на каждого ребенка средств должна сама определять, сколько пойдет на зарплату учителям, а сколько – на материально техническую базу.
Схема расчета зарплаты педагогов тоже вывешена на сайте Министерства образования и представляет собой сложную формулу, в которой есть и количество учеников, и «нормативное финансирование» и «поправочный коэффициент».
Эти деньги – целевые субвенции, выделяемые бюджетом субъекта федерации бюджету муниципальному.
Муниципалитет в свою очередь оплачивает, будучи собственником, жизнеобеспечение здания школы: от ремонта крыши до счетчиков на воду.
Третьей частью финансирования являются добровольные и полудобровольные пожертвования родителей на охрану, мелкий ремонт и т.д.
Кроме того, школы могут зарабатывать самостоятельно, оказывая дополнительные платные услуги.  
И главным препятствием на пути процветания школ, по мнению авторов реформы, является их собственное нежелание жить по-новому. Противники реформы убеждены, что в этом новом поди еще разберись.
Укрупнить, чтобы сохранить
По мнению директора института развития образования ГУ ВШЭ Татьяны Абалкиной, несмотря на уменьшение количества школьников, проблем у образовательных учреждений быть не должно, если они начнут переходить на новые формы обучения.
«С самими зданиями уж точно ничего не случится», - уверена Абалкина – «субсидия, которая идет на содержание имущественного комплекса, рассчитывается не пропорционально численности учащихся».
Другое дело, что никаких «денег в целом», на само обучение, по идее реформы больше не будет. «Деньги будут следовать за деятельностью – какие услуги будут предложены, за те и нужно платить», - полагает Абалкина. Кроме того, школе, чтобы выжить, придется укрупниться и отказаться от стандартных моделей преподавания. По словам Абалкиной, это может выглядеть следующим образом: «Например, социокультурный комлекс, технологическая школа, передвижные лаборатории: вообще нужно переходить на модульную организацию учебного процесса – не весь год по часу изучать физику, а компактно, когда есть соответствующие педагоги, оборудование, и получается, что передвижные лаборатории окучивают целый «куст» школ, постоянно передвигаясь в течение учебного года».
Абалкина уверена, что таким образом вполне возможно «подстроить» систему образования под нужды любого региона.
Противники реформы всерьез полагают, что механистическое укрупнение школ хотя и позволит им технически продолжить существование, содержательно уничтожит всю образовательную систему.
Депутат Госдумы от КПРФ Олег Смолин считает, что «идеология образования как рыночной услуги» работать не будет. «Как только учитель становится продавцом знаний, а ученик – покупателем, из обучения выхолащивается все его человеческое содержание».
В интервью газете ВЗГЛЯД Смолин отметил, что «результаты реформы образования привели к тому, что в рейтинге образования, составляемом ООН, Россия скатилась с первых мест до 54-го».
Не верит Смолин и в благотворность укрупнения школ: «Никто не доказал, что большая школа непременно эффективней маленькой, огромный коллектив трудно складывается. Если без конца закрывать школы и их укрупнять, это приводит к тому, что размываются сложившиеся педагогические и ученические сообщества».
Богатые и бедные
Также существенным недостатком реформы эксперты считают и неэффективную, намеренно усложненную, систему оплаты труда учителей, которые фактически оказываются заложниками руководства образовательного учреждения.
По мнению, профессора МАРХИ Вячеслава Глазычева, старый, еще советский принцип базовой ставки, к которой прибавлялись различные надбавки (в том числе, и за выслугу лет), возможно, и имел недостатки, но новый метод расчета – еще хуже.
«Учителя становятся крайне зависимы от директора школы, который может использовать слишком усложненную схему оплаты труда для поощрения и наказания».
Также большие сомнения у эксперта вызывает идея коммерческой деятельности в рамках школы: «Я, признаюсь, не понимаю, как это может выглядеть. Школы не готовы вести такую деятельность, да они и не должны этим заниматься. Вообще же все это переусложнение – попытка государства снять с себя часть ответственности, разумеется».
Директор центра образования №109 г. Москвы  Евгений Ямбург согласен с Глазычевым в том, что коммерческая деятельность, в которую государство толкает школы, не сделает сами школы богаче.
«Вследствие реформы увеличится дифференциация школ, разрыв между богатыми и бедными учреждениями: те, кто могли зарабатывать, уже давно зарабатывают, а те, кто не могли, не смогут никогда», - полагает Ямбург.
Кроме того, Ямбург указывает на существенное противоречие между декларацией о бесплатности образования и тем, что 83-й федеральный закон требует от бюджетных учреждений зарабатывать деньги. «Школа начнет барахтаться, потому что нельзя выжить».
По мнению эксперта, радужным перспективам реформы мешает огромное поле неопределенности: «Нет закона об образовании, нет стандарта для старшей школы, не понятно, в каких масштабах будет осуществляться финансирование, нет четких правил игры. И в этом свете стоит опасаться, прежде всего, того, что за все, от чего откажется государство, придется платить родителям: понятно, что не все смогут это вытянуть».