В пятницу у телеканала «Дождь» заканчивается договор аренды помещения в здании кондитерской фабрики «Красный Октябрь». Из офиса напротив храма Христа Спасителя придется съехать – при этом нового места телеканал себе так и не подобрал. Владельцы «Дождя» винят в своих проблемах власти, не желая признавать собственной предпринимательской несостоятельности. Широко известный в узких кругах телеканал «Дождь» – впрочем, прославившийся в начале года на всю страну своим опросом про сдачу фашистам Ленинграда – уже не первый месяц балансирует на грани жизни и смерти. Когда после скандального опроса кабельные операторы стали отказываться от трансляции канала, «Дождь» серьезно просел и был вынужден сократить штаты, а в конце марта устраивал телемарафон, чтобы собрать деньги на дальнейшую работу. Деньги набрали на три месяца, но они истекают, как и договор об аренде шикарного офиса на «Красном Октябре». И хотя на днях телеканал снова появился у абонентов «НТВ-плюс» и «Триколор ТВ», ясно, что выжить ему будет крайне проблематично. По мнению владельцев канала Натальи Синдеевой и Александра Винокурова, виновата во всем власть. Сначала она гнобила канал за его белоленточную оппозиционность, а потом не хотела помогать решать его проблемы. То есть Путин сначала довел канал до предсмертного состояния, а потом отказался делать ему искусственное дыхание. Вопрос, а почему, собственно, глава государства должен спасать частный бизнес, к тому же занимающийся борьбой с ним лично, как-то не приходит в голову супругам-телемагнатам. Журналисты «Дождя» при каждой возможности спрашивают Путина о проблемах своего канала, на что президент уже не раз отвечал, что он не может заниматься коммерческими проблемами телеканала, договариваясь за них с рекламодателями и вещателями. Но мало ли что говорит Путин – ведь «все честные люди знают, что именно по его приказу удушили последний честный канал». Действительно, «Дождь» практически в открытую был «болотным телевидением» – и, как это водится у креативного класса, хотел бороться с режимом на бюджетные деньги. Собственно говоря, весь медиапроект миллионера Винокурова стал возможен благодаря средствам, выделенным тогдашним министром финансов Кудриным для спасения его банка. Два–три года назад «Дождь» рассчитывал стать «ливнем» – Винокуров расширял бизнес, тратил большие деньги на производство контента (например, производство самим телеканалом каждого выпуска программы «Парфенов» стоило по 2 миллиона рублей). Но все надежды основывались не на продуманной бизнес-стратегии, а на надежде на влиятельных покровителей из либеральной элиты, которые должны были всеми способами (включая административный) продвигать «модный» телеканал. И они это делали – в том числе и навязывая кабельным операторам невыгодные условия контрактов, по которым «Дождю» полагалась часть доходов от подписки. В принципе, для операторов канал, имеющий достаточно узкую социальную группу – в основном столичных креаклов, и так не представлял большого интереса, и неудивительно, что после скандала с опросом многие из них предпочли разорвать контракты с «Дождем», чтобы не отпугнуть от себя массового клиента, подписывающегося на их пакеты. То же самое произошло и с рекламодателями – часть из них телеканал потерял, а доходов от оставшихся просто не хватало на роскошную жизнь хипстерского телевидения. Непрофессионализм в бизнесе стал как бы продолжением непрофессионализма в производстве телеконтента – но если второе сами владельцы изначально подавали чуть ли не как свою «фишку» (любители, мол, могут сделать новое телевидение), то признаваться в первом Винокуров и Синдеева не хотят. Тем более что тогда придется признать, что весь расчет строился на помощь симпатизантов из власти и бизнеса – а когда они (например, Кудрин и Прохоров) отвернулись, «Дождь» превратился в откровенную авантюру. Куда проще валить все на власть – хотя, собственно говоря, Кремлю «Дождь» вообще не помеха. Резко оппозиционный канал для антипутинской публики – ну и пускай себе вещает, мало ли нишевых каналов для разной аудитории. Конечно, если он не пытается стать инструментом внешнего влияния и не превращается в рупор «пятой колонны» – тут уже сложно не реагировать. Не потому, что велика опасность, а вследствие того, что подобная пропаганда начинает вызывать протесты действительно широкой общественности, случайно натыкающейся на очередной «оптимистический» перл. В целом позиция власти была понятна – если есть деньги, то вещайте на здоровье. Деньги, кстати, у Винокурова есть – но зачем вкладывать свои, когда можно шантажом попробовать выбить у власти помощь. Обвиняя власти в политическом преследовании, владельцы «Дождя» фактически рассчитывали на то, что, желая доказать, что это не так, власть пойдет на все, чтобы спасти телеканал, то есть личный бизнес Винокурова – а когда этого не случилось, очень удивились. Попытки политизировать коммерческий и идеологический провал «Дождя» становятся все разнообразнее. Теперь Винокуров собрался баллотироваться в Мосгордуму – причем, по его собственным словам, по любому из 45 округов. Изначально он хотел выдвигаться от «Яблока», но вскоре выяснилось, что у этой партии достаточно своих кандидатов, уже давно и серьезно занимающихся городскими проблемами (в отличие от Винокурова, который никогда не уделял им никакого внимания). Теперь кандидат в кандидаты будет собирать подписи – понятно, что эта процедура будет использована им для провоцирования различных скандалов и выступлений с заявлениями о том, что его, как и телеканал, преследуют за политические взгляды. Понятно, что вся кампания будет использоваться лишь для раскрутки статуса политического оппозиционера, которому мешают нести слово правды в массы. Вместо того, чтобы просто признать себя несостоявшимся бизнесменом, неудачно пытавшимся делать деньги на политической игре и шантаже власти.
В пятницу у телеканала «Дождь» заканчивается договор аренды помещения в здании кондитерской фабрики «Красный Октябрь». Из офиса напротив храма Христа Спасителя придется съехать – при этом нового места телеканал себе так и не подобрал. Владельцы «Дождя» винят в своих проблемах власти, не желая признавать собственной предпринимательской несостоятельности. 
