От заседания Совета безопасности, состоявшегося во вторник днем, многие ожидали едва ли не судьбоносных решений. Причинами были как обострившаяся международная ситуация, так и внезапно появившееся в ночь на понедельник обращение президента по поводу малайзийского «Боинга». Путин и в самом деле сделал важнейшие заявления, но их практически не заметили. Добавляло интриги и то, что предстоящее заседание Совбеза было проанонсировано за сутки до его проведения – чего обычно не делается (как правило, о заседании сообщается уже постфактум или же после его начала). Была даже названа повестка дня – «комплекс вопросов, связанных с обеспечением суверенитета и территориальной целостности России» – и докладчик, секретарь Совбеза Николай Патрушев, что тут же породило еще больше версий.
Причем эти версии были как явно сумасшедшие (Путин сдаст Крым), так и вполне респектабельные на вид (Россия откажется от поддержки Донецка и Луганска). Высказывались и противоположные ожидания – Путин объявит о признании ДНР и ЛНР, а то и о вводе миротворцев. Все это не имело под собой никаких оснований – кроме желания самих авторов версий. Путину нет никакой нужды менять не только стратегию, но даже и тактику в отношении украинского кризиса, и уж тем более озвучивать это публично. Открывая заседание, он выступил с 13-минутной речью, после которой как либералы, так и ура-патриоты были разочарованы: ничего важного не сказал (что, впрочем, не помешало некоторым тут же дежурно обвинить Путина в предательстве).
Точно такой же была реакция и прессы – ничего сенсационного, ничего интересного. Странно, накрутившие себя и публику в ожидании якобы гарантированных «сенсаций» люди уже не способны понимать совершенно четкие сигналы, прозвучавшие в речи президента. Между тем в речи Путина был совершенно ясный и конкретный посыл, который несложно расшифровать. С Россией бесполезно говорить языком угроз, мы не откажемся от поддержки Новороссии, не изменим свой курс и будем делать все для того, чтобы противодействовать попыткам дестабилизировать ситуацию в стране и нашу экономику. Отвечая на ситуацию с «Боингом», Путин продемонстрировал, что он держит удар и готов к затяжному бою как на украинском, так и на глобальном фронтах. Для того чтобы выдержать его, России нужно укрепить тылы, хотя президент и уверен в единстве народа, проблем, по которым будет бить противник, у нас много, и нужно сделать так, чтобы нас не могли расшатать изнутри. В этом, собственно говоря, и есть суть выступления Путина.
Конечно, это не то «судьбоносное» решение, которого ждали от него некоторые наши космополиты, надеявшиеся на капитуляцию; это четкое подтверждение того, что Путин не свернет с курса, взятого им после возвращения в Кремль два года назад, не изменит той политике, что он проводил в отношении Украины все последние месяцы, не испугается угроз и ультиматумов. Кто в этом сомневался? Те, кто не видит (или сознательно не хочет видеть), что защита национальных интересов и государственного суверенитета была и остается главной целью Путина.
Сказав в самом начале своей речи о том, что, «разумеется, прямой военной угрозы суверенитету и территориальной целостности нашей страны, конечно, сегодня нет», верховный главнокомандующий как бы обращался к той части общества, которая совершено серьезно волнуется о том, «если завтра война». Этот страх вызван вовсе не «телевизионной пропагандой», а тем, что люди видят, что война уже идет на территории исторической России – Украине, которую русские люди и не воспринимают как заграницу. Подпитывает его и то, что после распада СССР народ десятилетие наблюдал за тем, как Россия не могла защитить свои национальные интересы, как власть оказалась в руках проходимцев и воров, как о страну вытирали ноги – у многих просто исчезла вера в то, что Россия снова когда-нибудь сможет держать удар. И теперь, когда острейший мировой кризис, связанный с попыткой США удержать свое глобальное господство и сдержать Россию, вылился в гражданскую войну на Украине, многие не верят, что Путин сумеет выстоять до конца, не сломаться – так сильно было подорвано в 90-е годы доверие к «элите», пришедшей к власти в нашей стране.
Сказывается и та совершенно осознанная кампания по шельмованию и дискредитации Путина, которую долгие годы ведут наши отечественные космополиты, выступающие как под либеральными, так и под псевдопатриотическими лозунгами. И хотя после Крыма отношение к Путину даже отравленных пропагандой людей изменилось, все же попытки расшатать массовую поддержку Путина через постоянное нагнетание истерии вокруг темы «предательства» не ослабевают. А значит, противники власти делают ту же ставку, что и сто лет назад: в ходе войны объявить правителя и главкома предателем, лишив его тем самым народной поддержки. Эту угрозу Путин, конечно же, понимает, но она была едва ли не единственной, о которой он не сказал в своей речи.
Путин снова напомнил о том, что сегодня в мире размывается само понятие государственного суверенитета. За последнее время он не раз уже говорил об этом, в том числе и тогда, когда рассуждал о несамостоятельности Европы в ходе украинского кризиса. Само ослабление государственного суверенитета – следствие процесса проводимой англосаксами глобализации, в ходе которой стран становится все больше, а реально самостоятельных государств – все меньше:
«Неугодные режимы, страны, которые проводят независимую политику или просто стоят на пути чьих-то интересов, дестабилизируются. Для этого в ход идут так называемые цветные революции, а если называть вещи своими именами – просто государственные перевороты, спровоцированные и финансируемые извне.
Конечно, упор делается на проблемы внутри стран. Проблем всегда достаточно, особенно в нестабильных государствах, в несостоявшихся государствах, государствах со сложным режимом. Конечно, проблемы всегда есть. Только непонятно, зачем использовать эти проблемы для полной дестабилизации и развала стран. Что мы часто видим в последнее время в различных регионах мира».
Спустя ровно пять месяцев после свержения президента Януковича и начала острой фазы украинского кризиса (тянущегося уже девять месяцев) Путин ясно дал понять, что Россия не собирается менять свою оценку происходящего на Украине и отказываться от борьбы за нее.
«Люди пришли к власти вооружённым антиконституционным путём. Да, после переворота провели выборы, но странным образом почему-то во главе государства опять оказались те, кто финансировал либо осуществлял этот переворот. А часть населения страны, которая не согласна с таким развитием событий, так же силой пытаются подавить без всякой попытки провести хоть какие-то переговоры.
А перед Россией при этом чуть ли не ультиматумы выставляют: или позвольте нам часть этого населения, которая и этнически, и культурно, и исторически близка к России, уничтожить, или мы будем в отношении вас вводить какие-то санкции. Странная логика. И, конечно, она абсолютно неприемлема».
То, что Россию, которая сопротивляется наступлению на ее интересы и не уступает даже после ультиматумов, попытаются дестабилизировать изнутри, Путин прекрасно понимает. Как и то, что украинский, точнее киевский сценарий, в России невозможен.
«Безусловно, «в лоб» подобные методы в отношении России не пройдут. Рецепты, которые действуют в отношении слабых, несостоявшихся стран, поражённых внутренними противоречиями, конфликтами, у нас не сработают. Наши люди, граждане России этого не допустят и никогда не примут.
Но попытки «раскачать» общественно-политическую ситуацию, тем или иным способом ослабить Россию, ударить по уязвимым, проблемным местам, безусловно, предпринимаются и будут предприниматься с тем, прежде всего, чтобы сделать нас более податливыми при решении вопросов в интересах других государств на международной арене.
Будут использоваться так называемые механизмы в конкурентной борьбе на международной арене: это касается и экономической сферы, и политической. Для этого в том числе задействуются возможности специальных служб; используются современные информационные и коммуникационные технологии; каналы зависимых, «карманных» неправительственных организаций; механизмы так называемой&В мягкой силы. Всё это, видимо, в некоторых странах понимается как демократия».
Ничего удивительно в этом нет – Россия просто должна быть готова противодействовать этим угрозам. Мы должны адекватно реагировать на эти вызовы, сказал Путин, и главное, работать системно: «Решать проблемы, которые содержат потенциальные риски для единства нашей страны и общества».
Хотя президент перечислил то, что было сделано по укреплению государственных и общественных институтов в последние годы (продвинулись в региональном развитии, в решении экономических и социальных задач, выросла эффективность спецслужб по противодействию терроризму и экстремизму, формируются современные основы национальной политики, корректируются подходы в сфере образования и воспитания, идёт постоянная работа по борьбе с коррупцией), он отдельно выделил четыре приоритетные задачи.
Межнациональные отношения, защита конституционного строя, сбалансированное экономическое и социальное развитие регионов, укрепление обороноспособности.
Отдельно Путин также отметил и необходимость «подумать над дополнительными шагами по снижению зависимости национальной экономики и ее финансовой системы от неблагоприятных внешних факторов. Имею в виду не только нестабильность на глобальных рынках, но и возможные политические риски».
Понятно, почему Путин отметил именно эти проблемы. Необходимость развития вооруженных сил в нынешней мировой ситуации, когда ощущение приближения большой войны просто разлито в воздухе, не вызывает сомнений. Говоря об укреплении обороноспособности, Путин отдельно отметил необходимость укрепления Крыма и ответа на усиление НАТО в Восточной Европе: «Мы будем адекватно и соразмерно реагировать на приближение военной инфраструктуры НАТО к нашим границам. Не оставим без внимания развёртывание глобальной противоракетной обороны и наращивание запасов стра­тегического неядерного вы­сокоточного оружия».
Точно так же ясно, почему президент говорил о необходимости снижения зависимости экономики и финансов от внешних факторов – в ситуации усиливающихся санкций Запада мы просто обязаны заниматься как импортозамещением и поиском внутренних источников финансирования индустриализации (да и формулированием новой, нелиберальной концепции как собственной, так и глобальной экономики), так и перестройкой мировой финансовой системы.
Но нам нужна не просто самостоятельная, сильная экономика, но и сокращение разрывов в уровне жизни людей в разных регионах. Потому что это тоже серьезная угроза единству страны, нашему суверенитету. Необходимо устойчивое и сбалансированное экономическое и социальное развитие, при котором учитывается территориальный, региональный фактор – как сказал Путин, нужно добиваться сокращения резких разрывов между субъектами Федерации по состоянию экономической базы, по качеству жизни людей. При этом он отметил, что «нужно обеспечить опережающее развитие стратегически важных регионов, в том числе на Дальнем Востоке и других территориях».
Качество жизни людей в Благовещенске и Москве не должно отличаться так сильно – точно так же, как и защита прав человека не должна зависеть от того, живет он в Дагестане или на Чукотке. На второе место по значимости Путин поставил задачу защиты конституционного строя, говоря о которой, он отметил, что на всей территории России должно быть обеспечено верховенство Конституции, единство экономического и правового пространства:
«Определенные Конституцией федеральные стандарты незыблемы, и никто не вправе нарушать закон и попирать права граждан. Важно, чтобы у всех россиян, независимо от места их проживания, были равные права и равные возможности». Беззаконие, отрыв чиновной и бизнес-элиты от людей приводят к отчуждению народа от власти и облегчают работу по дестабилизации как отдельных регионов, так и страны в целом – и это, несомненно, серьезнейшая угроза.
Но на первое место Путин поставил необходимость последовательной работы по укреплению межнационального согласия:
«Грамотная миграционная политика. Жёсткое реагирование на факты бездействия должностных лиц или преступления, которые могут быть спровоцированы конфликтами на межнациональной почве. Это задачи для всех уровней власти: от федеральной до муниципальной. И конечно, крайне важно, чтобы активную позицию занимало наше гражданское общество, реагировало на факты нарушения прав и свобод человека, вносило свой вклад в профилактику радикализма и экстремизма».
Межнациональные отношения – это самая уязвимая точка России. Не потому, что они у нас самые напряженные в мире, а потому, что наша цветущая национальная сложность подверглась в последнюю четверть века самым большим испытаниям. Сначала неумные эксперименты в национальной политике Горбачева вкупе с подрывной работой внешних сил, раздувавших местные национализмы, развалили многонациональный Советский Союз. Потом унижение русского народа чуть не привело к гибели и Российской Федерации. Безумная миграционная политика до крайности обострила межнациональные противоречия во многих городах, в первую очередь в Москве. Попытки выстроить продуманную, свою, отвечающую нашим традициям национальную политику пока еще явно не соответствуют масштабу проблемы. Но «русская весна» дает шанс не только на собирание русского мира, но и на возвращение народу нашей страны чувства хозяина на своей земле.
Если Путину удастся заставить все уровни власти работать на это, то мы выдержим любые внешние испытания, провокации и давление. Не просто сохраним свою территориальную целостность, но и укрепим (и увеличим) ее, не только и дальше будем оставаться суверенной державой, но и сможем использовать те огромные преимущества настоящего суверенитета, распоряжаться которыми мы снова начинаем учиться.