Военная операция России в Сирии вызвала в США бурные споры о том, как Вашингтон должен реагировать на нее. На словах администрация Обамы называет политику Москвы ошибкой и грозит противостоять ей – но все понимают, что сейчас США не будут препятствовать действиям России. Для Вашингтона важнее разработать стратегию на ближайшую перспективу – причем не по Сирии, а по всему Ближнему Востоку, где укрепление позиций России ставит под удар американское влияние. Несколько дней российской операции в Сирии продемонстрировали растерянность Вашингтона и подтвердили то, что говорят республиканские противники Обамы: у США нет стратегии на Ближнем Востоке.
Точнее, единственная стратегия, которая просматривается, это неафишируемый уход из региона, ослабление американского влияния там – то есть то, в чем давно уже обвиняют нынешнюю администрацию республиканцы. Конечно, на словах Вашингтон продолжает вести себя так, как будто все под контролем – но что американцы могут сделать в реальности?
После того, как Обама отверг предложение Путина оставить в покое Асада и вместе воевать с халифатом и Россия начала самостоятельную операцию, президент США ждал три дня, чтобы отреагировать на изменившуюся ситуацию. В пятницу Обама назвал военную поддержку Асада со стороны Москвы контрпродуктивной, а удары по тем, кого Штаты поддерживают и считают умеренной оппозицией, «рецептом катастрофы» – но при этом сразу объяснил, что Штаты не будут поддерживать сирийскую вооруженную оппозицию, по которой наносят удары российские самолеты.
«Мы не собираемся превращать сирийский конфликт в войну чужими руками между Россией и США. Мы ведем войну с ИГИЛ», – сказал Обама, добавив, что в «путинской коалиции» только Иран и Сирия, а в американской – «весь остальной мир».
А уже в понедельник американский министр обороны Картер заявил, что действия России привели к эскалации войны в Сирии, что это провальная стратегия, и выразил надежду, что «Россия примет решение бороться с угрозой, исходящей от ИГ, вместо того чтобы продолжать односторонние авиаудары по оппозиционным Асаду силам». США вместе с союзниками предпримут шаги, чтобы противостоять России, сказал Картер, впрочем, имея в виду не операцию в Сирии, а геополитическую обстановку в целом.
При этом The New York Times со ссылкой на источники в вашингтонской администрации написала, что США намерены активизировать военные действия против халифата – «коалиция во главе с США начала подготовку к тому, чтобы открыть важный фронт на северо-востоке Сирии с целью оказания давления на Ракку, которая фактически является «столицей» группировки». По сведениям газеты, «президент Обама на прошлой неделе одобрил два существенных шага, нацеленных на то, чтобы нарастить темпы наступательной операции в течение последующих недель. Обама приказал Пентагону впервые напрямую предоставить боеприпасы и, возможно, некоторые вооружения силам сирийской оппозиции, действующим в стране».
Интенсификация бомбежек со стороны коалиции ожидаема – Штатам нужно продемонстрировать, что вклад России в войну с халифатом невелик, а основные действия ведут США. Другое дело, что сейчас мало кто обратит на это внимание – настолько сильно впечатление от прямого участия России в боевых операциях. Все будут ждать наземных операций сирийской армии – и если они станут успешными, то никакие американские бомбежки Ракки никого интересовать не будут. Провести со «своей», иракской, стороны эффективные наземные операции Вашингтону будет крайне сложно – Ирак и так жалуется на слабую помощь от США, да и его армия, укомплектованная в основном шиитами, не горит желанием идти воевать в населенные суннитами районы халифата.
К тому же Ирак явно выражает желание координировать свои действия с Россией, Ираном и Сирией – и непонятно, как Штаты будут организовывать свой полноценный второй фронт, не вступая в контакт с созданным Россией информационным центром в Багдаде. А согласиться с координацией своих действий через этот центр – значит фактически пойти на то, от чего отказались еще до начала российской военной операции, то есть признать своим союзником не только Россию, но и Дамаск с Тегераном. Возможно, вскоре так и произойдет – и можно представить, какие громы и молнии обрушатся тогда на голову «слабака Обамы».
Впрочем, его и сейчас критикуют все, кому не лень – тем более что идет предвыборная кампания. Не нападая прямо на президента, Хиллари Клинтон выступает за создание бесполетной зоны над Сирией – а ведь ее провозглашение в одностороннем порядке означало бы угрозу прямой конфронтации с Россией, которая к тому же фактически уже контролирует часть сирийского неба. Клинтон по-прежнему считает уход Асада главным приоритетом для США в Сирии и призывает оказать давление на Россию.
Очень многие в США за последние четверть века отвыкли от ситуации, когда кто-то кроме самих Штатов или их союзников ведет боевые действия – и «лидер демократического мира» не может никак на это повлиять. Тем более когда это Россия – бывшая на протяжении почти полувека кошмаром вашингтонских рулевых. Поэтому для США сейчас главный шок не в том, что Россия воюет с халифатом, а в самом факте участия посторонней державы в войне в «их» регионе.
Естественно, что большинство американских аналитиков считает, что главной целью Москвы является спасение Асада, закрепление России в регионе и противостояние Штатам – а Обама, похоже, действительно&В думает, что при принятии решения об операции для Путина имело значение повышение его рейтинга в России. Мало кто способен допустить, что Россия действительно хочет поражения халифата – а укрепление Дамаска, как и ослабление позиций Штатов в регионе, – это лишь сопутствующие цели. Из-за непонимания российской мотивации даже Збигнев Бжезинский, например, пишет&В такое:&В 
«Москва предпочла военное вмешательство, но без политического и военного сотрудничества с США – главной державой, осуществляющей непосредственные, хотя и не особо эффективные действия по смещению Асада. Поступив таким образом, Москва, предположительно, нанесла воздушные удары по тем сирийским силам, которые финансируют, готовят и вооружают американцы, нанеся им ущерб и потери. В лучшем случае это была демонстрация российской военной некомпетентности, а в худшем – свидетельство опасного желания показать американское политическое бессилие».
То есть целью России было продемонстрировать бессилие и безуспешность США в регионе – но разве это и так не было заметно всем по войне с халифатом и испортившимся отношениям с ключевыми союзниками? Конечно, можно считать, что США намеренно были неуспешны в борьбе с ИГИЛ – желая вначале сокрушить Асада, а потом разобраться с халифатом – но это мало что меняет в оценке их нынешних возможностей влиять на ситуацию в Сирии. Бжезинский правильно подмечает последствия для Америки такого унижения – но у него нет рецептов того, как этого избежать. То, что он предлагает, невыполнимо:
«В любом случае на карту были поставлены будущее региона и авторитет Америки. В этих стремительно меняющихся обстоятельствах у США есть один-единственный выбор, если они хотят защитить свои интересы в регионе: передать Москве требование о том, чтобы она прекратила боевые действия, наносящие ущерб американским активам. Россия имеет полное право поддерживать Асада, если она того хочет – но любое повторение того, что произошло только что, должно вызвать ответную реакцию и действия США».
Россия не будет обещать не бомбить «умеренную оппозицию» – а Штаты не рискнут ставить Москве ультиматумы. Даже утечки о возможных поставках боеприпасов «умеренной оппозиции» – если иметь в виду ту, которая находится в зоне действия российской авиации – выглядят скорее как попытка давления на Россию, чем реальные планы.
Противники Обамы назвали его реакцию слабой и неадекватной – но проблема Штатов в том, что в сложившейся ситуации по-другому реагировать они и не могли. Москва «поймала» их на том, что главной целью для Вашингтона формально оставался халифат – а если так, то как же можно протестовать против войны с твоим врагом? С точки зрения публичных американских интересов простодушный Дональд Трамп прав: «Мне нравится, что Путин в&В пух и&В прах бомбит «Исламское государство». Путин должен избавиться от «Исламского государства», потому что не хочет, чтобы ИГ добралось до России». Ведь и американцы якобы хотят того же самого – чтобы до них не добрались террористы.
Другое дело, что, как только дело доходит до серьезных вызовов, Штаты забывают о пропаганде и начинают говорить на суровом языке геополитики. Один из главных неоконов и сотрудников Бушей, бывший замгоссекретаря Джон Болтон в&В статье&В «Распоясавшийся Путин. Российское продвижение к господству на Ближнем Востоке» ругает «застигнутого врасплох» и находящегося в «идеологическом экстазе» Обаму, «не способного или не желающего видеть последствия своей пассивности и безразличия».
Болтон предупреждает, что «по всем объективным меркам Россия уже приняла стратегическое решение бросить вызов Америке в отношении господства на Ближнем Востоке, (...) длительное время находившемся во власти Вашингтона. От Барака Обамы не поступило никакого эффективного ответа, и, похоже, таковой не предвидится».
При этом Болтон – один из инициаторов и идеологов вторжения в Ирак и сторонник так и не состоявшегося удара по Ирану – договаривается до того, что пугает всех перспективой союза России и халифата, который будет угрожать странам Залива, где сосредоточены главные американские базы в регионе:
«Самой серьезной угрозой интересам США, после ядерного Ирана, станет ось Россия – Иран – Сирия – стран, нашедших модус вивенди с «Исламским государством». «Перемирие» позволит ИГИЛ консолидировать свое новое государство из обломков Сирии и Ирака (предположительно, с Курдистаном, де-факто независимым) и сосредоточиться на своих наиболее приоритетных целях: на вероотступниках Аравийского полуострова, еретических нефтедобывающих монархиях».
Вот, оказывается, какие страшные последствия могут быть у вмешательства Путина в дела «американского» Ближнего Востока и «спящего Обамы». И хотя Болтон говорит о том, что американская политика может измениться только с приходом в Белый дом республиканского президента (понятно, что не Трампа или Рэнда Пола), но он уже сейчас объясняет, как нужно сдерживать Россию:
«Стратегия Америки должна вернуть Россию с небес на землю, что означает, как это ни странно, в первую очередь реализацию эффективной политики в отношении Украины и других бывших советских республик, прежде чем Путин успеет одурачить Европу и заставить ее снять экономические санкции. На Украине Путин находится в более слабом положении, чем его когда-либо представлял себе Обама. НАТО при энергичном руководстве может укрепить сдерживание и оказать поддержку военным возможностям и политической воле Украины, тем самым повышая издержки и риски российского авантюризма у соседских границ. Москва должна заново усвоить для себя ключевой урок развала СССР, заключающийся в том, что экспедиционные усилия в отдаленных регионах могут оказаться опасным отвлекающим фактором. Противостояние России в Европе принесет значительные выгоды на Ближнем Востоке».
Понятно, что речь идет об эскалации конфликта на Украине – на днях Болтон прямо сравнил вооружение Украины с поставками американского оружия афганским моджахедам во время СССР. Впрочем, американцы постепенно уступают влияние на Киев европейцам, которые, мягко говоря, не заинтересованы в новой войне и пытаются замириться с Россией. Шансы на то, что Штаты будут провоцировать ситуацию на Украине, желая отвлечь Москву от Ближнего Востока, конечно, остаются – но их эффективность представляется крайне низкой.
Как потому, что Россия не стремится к разменам, так и потому, что она понимает всю многомерность противостояния с англосаксонскими глобализаторами. Война в Сирии для России – это в первую очередь война в Сирии, с объявленными целями, которые сложно назвать надуманными, хотя при этом, естественно, и часть общей геополитической игры. Возвращение на Ближний Восток, сближение с Ираном, отношения с Европой, турецкий газопровод, борьба с терроризмом, ослабление влияния США, ситуация на Украине, даже реинтеграция постсоветского пространства и отношения с Китаем – на все это, естественно, окажет воздействие наша операция в Сирии.
Но особенность нашего подхода в том, что уступать где-либо мы просто не можем – не от жадности или амбиций, а потому что все, чего мы добиваемся, действительно отвечает нашим национальным интересам, обеспечивает нашу национальную безопасность. В отличие от Штатов, которые привыкли оценивать как свои претензии, так и провалы исключительно через призму своего глобального господства – что, конечно, очень внушительно, но только до того момента, пока остальные не понимают, что гегемон сдулся и близок к банкротству.