Центральной Россией, как известно, называется самая западная часть страны — регион, прилегающей к Москве. Если пойти по московской 56-й параллели на запад, Россия закончится через 500 км. Если пойти по той же параллели на восток, то до побережья Охотского моря придется пройти 6,5 тыс. км, а если продолжить движение по ней же через море, то придешь на Камчатку, от Москвы до ее восточного берега будет уже 8 тыс. км. А есть еще Чукотка, расположенная гораздо восточнее Камчатки.

Соответственно, географический центр России находится отнюдь не в Центральной России. Он расположен на севере Восточной Сибири, в Красноярском крае, на берегу озера Виви, в точке с координатами 66°25' с.ш. и 94°15' в.д.

Подавляющее большинство жителей Европейской России не имеют об этих аспектах устройства своей страны ни малейшего представления. Уральцы, сибиряки и дальневосточники рассказывают про то, как москвичи, например, передают во Владивосток посылку в Петропавловск-Камчатский, поскольку «это же рядом» (2,2 тыс. км, то есть как от Москвы до Омска). А жителю Екатеринбурга высокопоставленный чиновник федерального правительства говорит фразу типа: «У вас же там Красноярск рядом» (в 1,5 раза дальше, чем до Москвы).

При этом гигантские территории за Уралом почти пусты. Покойный Эвенкийский АО — 767,6 тыс. кв. км, 17,7 тыс. жителей. Якутия — 3103,2 тыс. кв. км (18,2% территории страны), 948,1 тыс. жителей. Общая территория Сибири и Дальнего Востока — 12 765,9 тыс. кв. км, население — чуть более 30 млн человек. Причем размещено это население очень своеобразно.

Европейская часть России (за исключением, пожалуй, Республики Коми и востока Архангельской области) обладает достаточно развитой системой коммуникаций и заселена относительно равномерно (в смысле отсутствия огромных пустых пространств). К востоку от Урала почти все немногочисленное население располагается вдоль Транссиба (от которого в Тайшете ответвляется БАМ) и параллельной ему автомагистрали. Зависимость населения и экономики от этих двух линий коммуникаций является абсолютной. Обе трассы теперь проходят в непосредственной близости от границы практически на всем своем гигантском протяжении, а на участке между Курганом и Омском перерезаются территорией Казахстана. С точки зрения экономической и военной безопасности подобная ситуация представляется совершенно недопустимой.

Вся территория к северу от Транссиба практически пуста, на ней расположено лишь несколько «обитаемых островов» (Норильск, Дудинка, Якутск, Мирный, Магадан, Анадырь, Петропавловск-Камчатский и ряд более мелких), зависимость которых от двух упомянутых транспортных артерий еще выше, только добавляется зависимость от речного или морского транспорта. В статье «Всё у нас будет!» жизнь на одном из «обитаемых островов» описана его обитателем.

Обе магистрали имеют длину несколько тысяч километров, значительная их часть проходит через безлюдные районы. Из-за этого для диверсионных групп любого вероятного противника в случае войны задача разрушения этих магистралей одновременно в большом количестве точек не будет представлять серьезной проблемы. Это приведет к почти полной изоляции восточных регионов страны от европейской части РФ, поскольку по воздуху невозможна переброска хоть сколько-нибудь значительного количества грузов, необходимых войскам и населению, а снабжение по морю потребует либо неприемлемо длительных сроков (в случае перевозки грузов из портов европейской части страны через Панамский канал и Тихий океан), либо чрезвычайно сильно зависит от природно-климатических условий (в случае перевозки грузов Северным морским путем). Арктика, конечно, тает, но пока еще не совсем растаяла.

.

Огромные и продолжающие расти транспортные тарифы на грузовые и пассажирские перевозки ведут к экономическому и психологическому отчуждению Европейской и Азиатской России. Жителям европейской части не приходит в голову, что отдыхать можно поехать не только в Турцию и Грецию, но также на Алтай, Байкал и Камчатку. Более того, они скорее в Таиланд полетят, хотя это дальше и дороже. Не из какой-то специальной нелюбви к Сибири, просто возможность отдохнуть в этой части собственной страны как-то даже не рассматривается. В конце концов восток страны вынужден экономически переориентироваться с остальной России на страны АТР, его экономика перестает быть частью российской экономики.

Наконец, живя за счет восточных территорий, Москва практически не препятствует китайской экспансии на эти территории.

В итоге в Сибири и на Дальнем Востоке крепнут две тенденции. Первая — обвальная эмиграция, как внешняя, так и — в еще большей степени — внутренняя, в «настоящую Россию», под коей понимается европейская часть страны. Вторая — рост сепаратистских настроений. Если Москва всё более нагло грабит, при этом ничего не дает взамен, включая и безопасность, то зачем она нужна? В Москве сильно боятся этнического сепаратизма, который на 90% является мифом, но совершенно не видят гораздо более серьезной угрозы сепаратизма регионального. Естественно, именно в Сибири и на Дальнем Востоке данная угроза особенно велика.

Надо заметить, что никаких проблем сепаратизм решить не может, он их лишь усугубит. Расстояния ведь никуда не денутся, к транспортным тарифам лишь добавятся еще и таможенные. Уровень безопасности упадет катастрофически, сейчас ВС РФ в целом эту безопасность обеспечивают с огромным трудом (только за счет остатков СЯС), а если теряется европейская часть со значительной частью частей, соединений и предприятий ВПК и тремя четвертями мобресурсов, то вообще говорить становится не о чем. Наконец, по нынешней Конституции РФ законно выйти из нее нельзя, в отличие от СССР (союзные республики ведь имели право на отделение, коим и воспользовались в 91-м), соответственно, сепаратисты лишаются и физической, и юридической защиты от любого внешнего посягательства.

Более того, даже решение проблемы оставления денег в регионах неочевидно. Кто сказал, что любая новая столица (Новосибирск, Красноярск, Иркутск, Хабаровск, Владивосток) не станет новой Москвой, также грабящей всю страну? Где сибирско-дальневосточная политическая элита, принципиально отличающаяся от московско-питерской некоррумпированностью, наличием искреннего желания служить стране и пониманием того, как именно это делать? Наконец, а где будет столица новой страны, как решить этот вопрос? Или число новых стран будет равно числу нынешних субъектов РФ? Тогда их совершенно точно ждет судьба не Кувейта или Канады, а отдаленных китайских провинций с уровнем жизни Тропической Африки (так живет сегодня от трети до двух третей китайцев).

Сегодня Россию скрепляют отнюдь не мифическая вертикаль власти, а язык и психология. Если первый фактор пока работает, то второй, как уже было сказано, становится всё слабее, отчуждение растет. Без принципиального изменения вектора развития страны она в очень обозримом будущем просто «расползется», поскольку люди утратят смысл жизни в ней.