Про российские (советские) базы за рубежом до сих пор известно крайне мало. Советский агитпроп называл американские военные базы символами агрессивной политики империализма. Разумеется, СССР, проводивший «мирную и созидательную политику», никаких баз за рубежом иметь не мог (группировки войск в странах Варшавского договора и 40-я армия в Афганистане под это определение не подпадали). Однако на самом деле военно-морские базы за рубежом у нас были. Первые появились еще в 1939—1940 годах в странах Балтии (до их полной оккупации советскими войсками) и в Финляндии (ВМБ Ханко). Сразу после войны у Китая был арендован легендарный Порт-Артур (довольно быстро возвращен хозяевам в знак «вечной дружбы»). В Албании советский ВМФ в 1958 году получил базу подводных лодок Влера, которую всего через три года пришлось бросить из-за резкого ухудшения отношений с Албанией. При этом из 14 наших подлодок, базировавшихся во Влере, четыре были фактически захвачены албанцами (они были неисправны и увести их не удалось).

По мере роста «национально-освободительного движения» в развивающихся странах в Азии, Африке и Латинской Америке стало появляться всё больше государств «социалистической ориентации». Одновременно наш флот получил океанские корабли и начал несение постоянной боевой службы в открытом океане. В задачу ему ставилась борьба с подводными лодками и авианосцами США. Без разветвленной системы базирования полноценное несение службы было невозможно.

Поэтому в обмен на массовые поставки в «братские» страны оружия и обучение персонала им пользоваться СССР стал получать право создавать на их территории «пункты материально-технического обеспечения» ВМФ. В разные периоды в 60—80-х годах прошлого века такие ПМТО действовали в Сьенфуэгосе (Куба), Бизерте и Сфаксе (Тунис, который, кстати, никогда не считался страной социалистической ориентации), Порт-Саиде и Мерса-Матрух (Египет), Триполи и Тобруке (Ливия), Тартусе и Латакии (Сирия), Адене и на о. Сокотра (НДРЙ), Бербере (Сомали), Конакри (Гвинея), Луанде (Ангола), Камрани (Вьетнам), в Асмэре и на о. Дахлак (Эфиопия). Таким образом, советский флот появился в тех районах Мирового океана, которые Запад всегда считал своим глубоким тылом (Индийский океан, Центральная и Южная Атлантика, Карибское море, центральная часть Тихого океана). Под контролем нашего ВМФ оказались некоторые важнейшие узлы морских коммуникаций, например оба выхода из Красного моря (и Суэцкий канал, и Баб-эль-Мандебский пролив). Советские моряки и морские пехотинцы начали даже проводить совместные учения с «аборигенами». Учебные десанты высаживались на йеменском острове Сокотра, в Сирии, в Сомали, во Вьетнаме.

Иногда, впрочем, нашим морякам и морпехам приходилось поворачивать оружие против недавних партнеров по учениям или непосредственно втягиваться в азиатские и африканские разборки. Так, летом 1977 года началась война между двумя союзниками СССР — Эфиопией и Сомали. Примирить противников не удалось, и Москве пришлось делать выбор. Сделан он был в пользу Эфиопии, и сомалийский президент Барре предложил советским гражданам, находившимся в его стране, немедленно ее покинуть. 20 ноября 1977 года с нашего БДК был высажен десант в столице Сомали Могадишо. Благодаря этому эвакуация персонала посольства и других советских учреждений прошла без потерь и особого ущерба. Однако прекрасно оборудованную базу в Бербере пришлось бросить. Взамен мы получили базы в Эфиопии, которые, к сожалению, оказались расположенными на территории мятежной провинции Эритрея (сейчас это независимое от Эфиопии государство), и нашим воинам пришлось принимать непосредственное участие во внутриэфиопском конфликте. Эта поистине «неизвестная война» советского ВМФ продолжалась 13 лет.

ВМФ обеспечивал переброску в Эфиопию советского оружия и кубинских войск, а также воевал сам. В декабре 1977 — январе 1978 года тихоокеанский эсминец «Веский» обстреливал позиции эритрейцев в районе Массауа. Летом 1978 года в порту Массауа был высажен танковый взвод морской пехоты ТОФ, который, не понеся потерь, обеспечил эфиопам захват порта и города. В мае 1984 года два советских противолодочных самолета Ил-38 были уничтожены эритрейцами (по другим сведениям — спецназом из Саудовской Аравии) во время атаки на эфиопскую ВВБ Асмэра. В мае 1990 года, за год до окончательного краха режима тогдашнего эфиопского президента Менгисту Хайле Мариама, произошло сразу два морских боя. Сначала тральщик «Разведчик» отразил атаку четырех эритрейских катеров на советский танкер, один из катеров был потоплен. Затем в бой с четырьмя другими катерами сепаратистов вступил катер АК-312 (пр. 205П). Он потопил три из них, не получив при этом никаких повреждений (этот бой можно считать одним из самых успешных за всю историю ВМФ СССР). В октябре 1990 года МПК-118 «Комсомолец Молдавии» (пр. 1124М) подавил артиллерийским огнем обстрелявшую его с берега артиллерию эритрейцев. В декабре тральщик «Дизелист» потопил два из шести атаковавших его эритрейских катеров. Все упомянутые корабли («Разведчик», «Дизелист», АК-312, МПК-118) принадлежали Черноморскому флоту. В феврале 1991 года база с о. Дахлак была эвакуирована из-за невозможности ее дальнейшего существования в условиях очевидного конца эфиопского режима (как, впрочем, и советского).

Приходилось нашим морякам и морпехам воевать и в других экзотических местах. В 1981 году советские моряки фактически предотвратили поддержанный ЮАР военный переворот на Сейшельских островах, а затем обеспечивали проведение в столице островов Виктории суда над мятежниками. В 1986 году началась гражданская война в «братском» Южном Йемене, поэтому нашей морской пехоте пришлось заняться эвакуацией из Адена советских и иностранных граждан (в том числе и западных).

Более известен широкой общественности факт нашего пребывания в Средиземном море. Пятая оперативная эскадра ВМФ СССР (1 крейсер, 1 эсминец или большой противолодочный корабль, 1—2 тральщика, 1 большой и 2—3 средних десантных корабля с морской пехотой) состояла из кораблей всех трех европейских флотов СССР — Черноморского, Балтийского и Северного (на ротационной основе, естественно). Причем основную роль, несмотря на свою удаленность от Средиземного моря, играл Северный флот. Во-первых, он был самым сильным, во-вторых, он обладал возможностью свободного развертывания в открытый океан. С 1967 по 1972 год эскадра постоянно базировалась в Порт-Саиде, а разведывательные и противолодочные самолеты Ту-16, Ил-38 и Бе-12 размещались на аэродромах Мерса-Матрух, Асуан, Александрия, Каир-Западный. Наши моряки не раз были готовы вступить в бой с израильтянами или с 6-м флотом США — и во время Шестидневной войны 1967 года, и во время войны на истощение 1967—1970 годов, и в дни октябрьской войны 1973 года, хотя к тому времени наш флот, как и весь воинский контингент, уже были изгнаны Садатом из Египта. В январе 1968 года отряд кораблей Черноморского флота произвел высадку десанта на азиатском берегу Суэцкого канала с целью сохранения за Египтом контроля над входом в канал, но к конфликту с Израилем это не привело.

После потери Египта 5-я эскадра, которую принято называть Средиземноморской, осталась неприкаянной. Корабли заходили в порты Алжира, Туниса и Ливии (здесь они весной 1986 года, то есть уже при Горбачеве, чуть было вновь не втянулись в конфликт с 6-м флотом во время американских ударов по ливийскому флоту в заливе Сидра, а затем по Триполи и Бенгази), однако главной базы не имели. Основным союзником СССР в Средиземноморье была Сирия, однако, по-видимому, у наших военных надолго остались неприятные воспоминания о войне 1973 года, когда израильские ракетные катера в ходе нескольких ударов по сирийским портам Латакия и Баниас полностью уничтожили ВМС этой страны, а также потопили несколько иностранных торговых судов, включая одно советское (причем сделали они это совершенно безнаказанно, ни один израильский катер даже не был поврежден). Кроме того, в начале 80-х наши зенитные ракетчики, временно размещавшиеся на территории Сирии, несколько раз подвергались атакам как израильских десантников, так и местных мусульманских экстремистов. Тем не менее морякам было некуда деваться, с 1988 года начал действовать постоянный ПМТО в Тартусе. Сейчас только он у нас и остался, это единственная база ВС РФ за пределами СНГ.

Крупнейшей нашей базой за рубежом была вьетнамская Камрань. Кроме 15-й оперативной эскадры ТОФ, действовавшей в западной и центральной частях Тихого океана, там базировался полк морской авиации, размещалась РЛС и средства радиотехнической разведки. Кроме того, Камрань была тыловой базой и для 8-й оперативной эскадры, действовавшей в Индийском океане. Численность военного персонала достигала 10 тыс. человек. Гавань Камрани — одна из лучших в Тихом океане, здесь могут базироваться корабли всех классов до авианосца включительно. Во время вьетнамской войны США предполагали перевести в Камрань из бухты Субик на Филиппинах главную базу своего 7-го флота. Они успели создать хорошо оборудованную ВМБ как раз к моменту своего поражения и ухода из Вьетнама. В 1979 году ее и прибрал к рукам СССР на правах 25-летней бесплатной аренды (которая, увы, кончилась на два года раньше срока). В середине 80-х количество одновременно базировавшихся здесь подлодок, кораблей и вспомогательных судов превышало 20 единиц. Корабли 15-й эскадры не только противостояли 7-му флоту США, но и напрягали с юга Китай, отношения с которым в тот момент находились на уровне холодной войны.

Обвальный уход с зарубежных баз, начавшийся еще в конце существования СССР, объясняется не только экономическими и политическими причинами, но и несоответствием структуры и состава ВМФ и стоящих перед ним задач. Если Сухопутные войска и ВВС обладали хоть какой-то степенью универсальности, то флот (как и РВСН) был создан для войны только и исключительно против США, при этом (в отличие от РВСН) реально воевать с американцами был не способен ни по количественным, ни, что гораздо важнее, по качественным параметрам. Задача борьбы с американскими подлодками не решалась вообще, эффективность нашей противолодочной обороны была очень близка к нулю (хотя противолодочные самолеты Ту-142 и Ил-38 базировались на Кубе, в Анголе, Эфиопии, Египте и Вьетнаме, то есть рядом со многими из наших ПМТО). Не слишком хорошо обстояло дело и в плане борьбы с авианосцами. У нас были созданы подлодки и ракетные крейсера, способные одним залпом снести целое авианосное соединение США, но имелись очень серьезные проблемы с целеуказанием. В случае реальной войны мы просто не имели бы возможности применить наши замечательные ракеты, поскольку американцы нас очень быстро бы «ослепили», уничтожив предназначавшиеся для целеуказания спутники и самолеты Ту-95РЦ. Наконец, наши зарубежные базы и корабли в открытом океане не имели никакого авиационного прикрытия. При наличии у США полутора десятков авианосцев и множества военно-воздушных баз по всему миру это не оставляло нашим кораблям шансов на успех. СССР военно-воздушных баз с боевой авиацией (кроме противолодочной) за рубежом не имел никогда, если не считать краткого пребывания 135-го истребительного авиаполка в Египте во время войны на истощение. Исключением являлась Камрань, где постоянно базировалась эскадрилья МиГ-23, но она могла прикрыть только саму базу, но не корабли в океане. Когда острота противостояния с США резко снизилась, все эти обстоятельства проявились в полной мере. Ну и конечно, у страны закончились деньги, вместе с чем схлопнулась и сфера влияния.

Тем не менее многолетняя боевая служба в открытом океане с заходами в зарубежные базы была уникальным этапом в истории российского ВМФ (нечто подобное имело место лишь в конце XVIII — начале ХIХ веков во время походов нашего Балтийского флота в Средиземное море на войну с турками). Советские моряки за эти годы приобрели опыт, недоступный подавляющему большинству представителей других видов ВС. Они не красили одуванчики в зеленый цвет, не занимались сельхозработами, а постоянно находились на передовой, в готовности в любой момент начать боевые действия против очень сильного и умелого противника. Несмотря на указанные выше обстоятельства, боевая служба ВМФ СССР в Мировом океане напрягала Америку очень сильно. Причем в ходе этого перманентного противостояния между советскими и американскими моряками, несмотря на восприятие друг друга как врагов, возникло взаимное уважение коллег-профессионалов.

Вернемся ли мы когда-нибудь? Будет ли куда возвращаться? Будет ли кому возвращаться? На сегодняшний день эти вопросы носят чисто риторический характер. Россия должна наконец осознать, что она собой представляет. Только после этого у страны появится осознанная внешняя и военная политика, а не нынешняя сумма хаотических реакций на внешние раздражители.