Спрос на домработниц не уменьшился даже с наступлением кризиса. В Москве можно, но всё так же непросто найти многомудрую экономку с прекрасными рекомендациями. Однако «мастериц на скорую руку» всё же несравнимо больше. Бывают и вовсе курьезные случаи вроде того, что произошел с впервые нанимавшей домработницу Лидией Моховой.

Обострившаяся болезнь суставов заставила ее искать помощницу по хозяйству. От сведущей в этом деле знакомой она узнала: в Москве есть частная фирма, пристраивающая на работу инвалидов. Дескать, некондиционная домработница обойдется гораздо дешевле.

Лидия Петровна разыскала фирму и изложила свои пожелания: нужна женщина для повседневной домашней работы — уборка да готовка. «Такая у нас имеется, — обнадежила ее дама-агент. — Руки-ноги на месте, а инвалидность из-за того, что глухонемая с детства. Но все, у кого она работала, отзываются о ней с восторгом».

С фотографии смотрела юная брюнетка с красивыми и, главное, честными глазами. «Как же я с ней общаться буду?» — смутилась заказчица, хотя про себя уже решила, что возьмет именно ее. «Да как? — удивилась дама. — На пальцах всё и объясните. Если мне покажут на корзину с грязным бельем, разве я не соображу, что его надо постирать?» — «Действительно…» — согласилась госпожа Мохова и подписала договор с предоплатой услуг на два месяца.

На следующее утро в дверь позвонили. На пороге стояла женщина, отдаленно напоминающая ту, чье фото было в каталоге, и лет на 10—12 постарше. Взор ее уже не казался таким честным, как на снимке, тем более что один глаз был искусственным. Но это хозяйку не смутило: инвалиды — такие же люди, и относиться к ним с предубеждением недостойно порядочного человека. Жестом она пригласила ее войти и сразу повела в кухню: вот плита, вот холодильник… В комнатах указала на пыль, на порядком запущенные паласы. Домработница всё это время стояла как истукан и смотрела в одну точку с демонстративным безразличием.

Хозяйка, хлопнув себя по лбу, на клочке бумаги написала: «Вы меня поняли? Можете приступать». Но помощница пожала плечами, взяла карандаш и коряво вывела: «Молдова. Руски нет». «О господи!» — вздохнула хозяйка и принялась накручивать номер агентства. «Сейчас пришлем сурдопереводчика!» — успокоили ее.

Действительно, через полчаса явилась пожилая дама, которая всё, что надо, перевела на пальцевый румынский. Закончив, объявила: «С вас 320 рублей за вызов плюс 300 на такси в оба конца». Хозяйка выпучила глаза: «На каком основании?!» — «Вот, в договоре сказано: дополнительные услуги, не оговоренные настоящим соглашением, оплачиваются отдельно». — «Тогда я расторгну договор!» — вспылила госпожа Мохова. Переводчица пожала плечами: «С вас удержат неустойку 95%».

«Вот тебе и выгода…» — подумала хозяйка. Делать нечего… Она выразительно постучала по циферблату наручных часов: пора, мол, начинать уборку.

В тот день помощница пропылесосила паласы и почистила три картошины. Попытки принудить ее к приготовлению обеда ни к чему не привели: она лишь непонимающе пожимала плечами. А в три часа ушла. Пришлось Лидии Петровне, превозмогая боль в суставах (хоть самой инвалидность оформлять!), снова ехать в агентство.

«Помощница работает? Тогда какие у вас претензии?» — возмутилась дама, оформлявшая договор. Госпожа Мохова стала перечислять: после ухода домработницы обнаружилось, что из холодильника исчезли полбатона сырокопченой колбасы и пачка масла, — и это в первый день службы! Кроме того, наполовину опустела упаковка стирального порошка, а от едва начатого рулона туалетной бумаги осталась лишь картонная бобышка.

«Вы что, за ней в туалете подглядываете? Мерзость какая… — с неприязнью посмотрела на нее агентша. — Согласно договору вы обязаны нанятого работника кормить. Человек поел и облегчился. И из-за этого хай поднимать? Ох уж мне эти пенсионеры… Вам назавтра переводчика заказывать или уже сами распальцовку освоили?»

Поняв, что деньги ей не вернут, Лидия Петровна снова позвонила знакомой, которая рекомендовала «инвалидную» фирму. «Ну ты наивная! — удивилась та. — За полцены нанимаешь человека и ждешь, что он будет пахать, как Золушка, и домой уйдет ровно в полночь. Слушай, как с ними надо!»

И бывалая нанимательница преподала урок обращения с прислугой: «Ворует туалетную бумагу? Тогда утром, чтобы она видела, сделай карандашом заметки — в самом начале и метр отмотав. Отсыпает порошок? Возьми, сколько для машины надо, а остальное посыпь толченым грифелем. Колбасу демонстративно замерь линейкой. Уровень масла в бутылке засекай на этикетке… Что еще? Всё ценное спрячь, а перед ее уходом не стесняйся сунуть нос в сумку: вдруг что-нибудь сперла?» — «Так за это же можно схлопотать…» — перепугалась интеллигентная хозяйка. «Ну ты же сама говоришь, что у нее глаз стеклянный. Наверное, кто-то схлопотал уже и дал сдачи. Так что не стесняйся, они люди ко всему привычные…»

Госпожа Мохова расстроилась: если в этой сфере услуг всё так удручающе, может быть, те же средства потратить на обезболивающие лекарства и продолжать делать всё самой?

«Ладно, — сказала она, позвонив в фирму «добрых услуг», — на деньги я не претендую, но работницу ко мне больше не присылайте. Одни убытки от нее!» Объясняться не стала и просто повесила трубку.

Но на следующий день помощница все-таки явилась. И не одна, а с сурдопереводчицей. «Что же вы с инвалидом делаете? — попеняла переводчица хозяйке и показала на шмыгающую носом работницу, у которой слезы текли даже из протезированного глаза. — По вашей милости человек остался без премиальных. У нее дома четверо спиногрызов, а вы из-за куска колбасы на нее настучали!»

Обреченно вдохнув, Лидия Петровна полезла за кошельком: «Сколько еще с меня?»

Не успела она закрыть за визитерами дверь, как снова дзынькнул звонок. Одноглазая домработница решительно прошла на кухню, вытащила из холодильника оставшиеся полбатона сырокопченой и, проходя мимо ошарашенной хозяйки, занесла его над головой: «Так бы и треснула тебя по башке, сволочь старая!»

«Если глухонемая заговорила, может, и у меня артрит сам собой пройдет?» — успокаивала себя хозяйка, разводя в рюмке валокордин.