Так получилось, что я уже написал несколько колонок, критикующих Познера и его одноименный проект «Познер». Писал я и то, что это лестница, ведущая вниз, — переходить от более-менее абсурдного, но все-таки достаточно живого ток-шоу «Времена» к обычному журналистскому интервью на телеэкране. И то, что интервью, вообще-то, так не берутся. Поскольку бессмысленно спрашивать у интервьюируемого то, что заведомо всем хорошо известно, а интервьюируемый сам подробно и без посторонней помощи озвучивает на всех перекрестках, как это делает, например, гость Познера Юрий Лужков.
А потом мне стало стыдно: и чего я набросился на Познера? Ведь он всего лишь действует в рамках предложенных ему возможностей, как, собственно, делаем и мы все. Однако уже то хорошо, что в первой передаче он озвучил (вернее, с его помощью озвучили) недовольство региональных элит существующей системой назначения региональных бонз — губернаторов, а во второй (где Познер и Хазанов) очень осторожно, очень иносказательно выразил верноподданнейшее изумление надвигающейся конституционной реформой.
Как известно, пилот программы закончился скандалом.
В основном из-за следующего пассажа Лужкова: «Определенно отвечаю, что человек, который выбран на альтернативной основе всем населением региона, области, края или города, является и по общему признанию, и по внутреннему самочувствию более легитимным». И далее про то, что он, как посконный демократ, был бы за то, чтобы вернуться снова к вопросу о выборности губернаторов.
Само по себе то, что Лужков брякнул такое, уже странно. Повелся на Медведева, которому свобода лучше, чем несвобода? Повелся на телеакадемика Познера? Расслабился перед софитами Первого канала? Кто знает! А может, Познер просто подсек мэра-богача вопросом о любви к демократии — а кто ж у нас демократию не любит, когда его об этом спрашивают?
Позже, рассуждая о странном неконтролируемом выбросе вышеозначенной неразделенной любви, некоторые комментаторы предположили, что таким образом региональные элиты послали через Познера сигнал центру, что консенсус пора бы и пересмотреть в пользу регионалов. Особенно сейчас, когда кризис. Когда необходимо опираться на старые проверенные кадры. Что стоял за этим также и Шаймиев, который не далее как в июне, выступая на X Всемирном конгрессе русской прессы, также призвал вернуться к всенародному выбору глав регионов и лишить президента права распускать местные законодательные собрания, отказавшиеся утверждать предложенные им кандидатуры.
Так что если это сигнал, то сигнал, надо признать, эффектный — по «Первому». Всё равно что молотом по куполу Кремля.
Реакция, однако, не заставила себя ждать. Уже на следующий день президент, находившийся в это время в Ижевске, в свою очередь собрал пресс-конференцию и всё так же через телевидение вступил в полемику. Суть его высказываний свелась к тому, что если свобода и лучше, чем несвобода, то выборы, о которых говорят Лужков и Шаймиев, совсем не лучше, чем невыборы.
— Спасибо. Спасибо, — стал отвечать Медведев на, надо думать, специально заготовленный «вопросик» журналиста. — Теперь в отношении возврата к прежней системе наделения полномочиями или избрания губернаторов. Я свою позицию тоже формулировал, еще раз скажу: я считаю, что та система наделения полномочиями губернаторов, которая есть сегодня, она является оптимальной на сегодняшний же момент, — я сегодня говорил о конституции — нет вечных схем. Но я считаю, что на сегодняшний момент и на ближайшее будущее эта система является оптимальной и единственно возможной. И ее пересмотр не только нереален, но и недопустим. Если же об этом говорят главы субъектов Федерации, то, конечно, они имеют право рассуждать, но они не частные лица. Если их что-то не устраивает в нынешней процедуре наделения полномочиями, они могут подать мне заявление об увольнении.
Интрига. Далее — эндшпиль. Если президент Татарстана Шаймиев на работу не нанимался, то Лужков свои слова забрал назад мгновенно. Регионалы, как по команде (хотя почему как?), выразили горячее одобрение курсу президента, премьер-министра и партии «Единая Россия». Мы же вправе поинтересоваться: что это было? Провал очередной ноябрьской демократической революции?
Впрочем, мы не дети. Вряд ли призом фронды могла быть собственно демократия. Тот же Лужков вырастил под собой административную систему, крайне далекую от демократии. Если в каком-нибудь поселке в глубинке и есть номинальный поселковый совет, то с этой точки зрения Москва и 10—15 млн москвичей самые бесправные граждане России, тут нет ничего даже отдаленно напоминающего самоуправление. Демократический пафос Лужкова, истребовавшего с писателя Лимонова 500 тыс. рублей за высказывание о московских судах, — абсурд!
Очевидно, что и для других региональных бонз выборы будут всего лишь способом вырваться из-под плотной опеки Кремля, обеспечивающим относительную феодальную независимость. Если уж и власть центра сформирована на практически безальтернативной основе, то регионалы с удовольствием распределят этот принцип безальтернативности по всей вертикали, легитимировавшись через региональные выборами, как, собственно, центральная безальтернативность легитимируется выборами федеральными.
Кто в этой ситуации больший «демократ» — кто за возвращение «управляемых» выборов или тот, кто считает оптимальным их отсутствие, — одному Богу известно. Но то, что слово несогласия с центром было сказано (хотя и фарсово тут же забрано назад), и сказано через Первый канал, это факт интересный и многозначительный, который не отменит даже последующий всеобщий «одобрямс».
Кстати, про «одобрямс» оказалась следующая программа Познера с Хазановым, по молодости и пустившим это словечко в оборот. Можно предположить, что Познер хочет ввести в традицию индивидуальные телепослания от тех или иных лучших представителей элиты, чувствующих растущее беспокойство за некогда уютную для них страну. Центральным местом диалога был как раз обмен репликами по поводу всеобщего «одобрямса».
А надо сказать, что дело на этот раз происходило на фоне «конституционной реформы», когда Дума без проволочек одобрила увеличение сроков полномочий всему политическому классу соглашателей. Через два дня после эфира Познера поправки пошли в Совфед, где также без проволочек были одобрены при одном сенаторе против. Если они там чего и обсуждали, так только то: «А что будет, если Дума будет наставить на максимальных полномочиях?» Показательно, что сенатор от Калужской области Валерий Сударенков выразился в том духе, что нужно тщательней проследить за сопровождением этих поправок, «с тем чтобы сохранить баланс и не перегружать правительство такими сложными процедурами, как отчеты».
Получается, что Познер неявно хочет ввести так называемый сократический диалог, раскрывающий сущности нынешнего политического бытия через беседу подданных. Если так, то Хазанов — выбор странный. Хотя и показательный. Потому что свободных духом философов осталось нынче мало, и, как ни крути, всё равно это будут диалоги ушибленных властью конформистов.
Хазанов честно признался, что Путин в режиме личного повеления дал ему театр и поэтому какая уж тут теперь критика. Познер не стал настаивать. Обсуждая проблему «одобрямса», они обсуждали исключительно феномен безоговорочного конформизма, вместо того чтобы сдвинуться на проблему провоцирующей конформизм ситуации. Гамлетовский вопрос: нужно ли во всем и всегда соглашаться с властью или же допустимо немножко куражиться? По сути, это минимализм, но спасет ли он Познера от необходимости в конце концов, как Сократу, выпить едкую цикуту — неизвестно.
