Берлинале, чьим символом является медведь, привставший на задние лапы, — это вам не Венеция, проходящая в бархатный сезон, и тем более не весенний Канн.

В соответствии с национальным характером, нордически стойким, Берлинале проводится зимой, в промозглую погоду, в обстановке суровой и неприветливой.

Нет, немцы ничем не хуже итальянцев или французов — традиционно вежливые господа объединенной Европы не станут отчитывать вас за невольную оплошность или наступать по-медвежьи на ноги.

Но вот, скажем, в фестивальных кинотеатрах негде присесть, а в главном дворце, Берлинале-палац, нужно пешком идти на пятый этаж, чтобы попасть на просмотр.

По сравнению с Венецией, где все только и знают, что торчат за столиками кафе и разваливаются в креслах, или с Канном, где полно мест для отдыха, условия трудные. Как говорится, максимально приближенные к боевым.

На войне как на войне

Что же касается программы, то на Берлинале она так часто бывает невыносимо нудной и политизированной, что лишний раз подумаешь — а стоит ли тащиться на этот пятый этаж, чтобы с галерки битых два часа наблюдать за злоключениями каких-нибудь там латиноамериканских зэков?

Правда, раз на раз не приходится: несмотря на отчетливую политическую составляющую, Берлинале иногда расщедрится на интересный фильм, не говоря уже о том, что в фойе кинотеатра здесь можно запросто лицезреть самого Уиллема Дефо, звезду первой величины.

Несмотря на то что Берлин, в соответствии с новой модой, в конкурс обычно берет фильмы из развивающихся стран (как и в этот раз — Аргентина, Иран, Перу, Польша, Румыния, Уругвай, Алжир), без американских звезд и здесь не обойтись.

Ибо именно они сообщают любому действу — в Москве или в Берлине, неважно — фестивальный блеск.

Хотя, заметим в скобках, в Москву их заманивают за деньги, в Берлин же они едут по собственной воле. Впрочем, не совсем: помню, как душка Джордж Клуни ошивался здесь полный срок, как киноман из Урюпинска (притом что звезды его уровня приезжают ровно на сутки), — ждал обещанного приза.

Кстати, в этом году ждут целый звездопад из голливудских душек: начиная от Кейт Уинслет, звезды «Титаника», и кончая Мишель Пфайффер, изумительно красивой до сих пор.

Не говоря уже о том, что жюри возглавит прекрасная Тильда Суинтон, интеллектуалка и радикалка. Учитывая персону г-жи Суинтон, судя по всему дамы неподкупной и умеющей принимать решения самостоятельно, предсказать победителей будет довольно затруднительно.

Звезда самого Джармена, скончавшегося от СПИДа режиссера-гея, ясное дело, никогда не пойдет на поводу у фестивального начальства и политкорректности.

Впрочем, посмотрим, посмотрим: во всяком случае, Суинтон предстоит пройти этот непростой тест на независимость суждений.

Полная и безоговорочная

Хотя эксперты предсказывают победу одному из котов в мешке, то бишь малоизвестным режиссерам-дебютантам из бедных, не засвеченных на кинокарте мира стран, еще не факт, что победу не оторвет кто-нибудь из знаменитостей.

Тот же Стивен Фрирз, например, совсем недавно блеснувший фильмом «Королева» с неподражаемой Хелен Мирен в главной роли, или Стивен Долдри, автор культовых «Часов» с Николь Кидман и Мерил Стрип…

Обидно, что взаимоотношения Берлина и Москвы складываются в последнее время не слишком благоприятно: два года назад отборщики Берлинале почему-то не взяли в конкурс «Груз 200» Балабанова, в этом году отказались от его же «Морфия».

Хотя — а уж меня заподозрить в ложном патриотизме невозможно — обе картины могли бы дать фору любому берлинскому конкурсанту.

Отговорки отборочной комиссии — что, мол, вы снимаете фильмы слишком «аутичные», интересные только вашей местной публике, — меня лично не убеждают.

Ибо это именно что отговорки, на самом деле изобличающие элементарно плохой вкус берлинской администрации. Настолько плохой, что бывали годы, когда журналисты всерьез говорили о смене руководства, — настолько слабой выглядела программа.

Как говаривал Чехов — устами своего героя, конечно, — дескать, в произведении искусства не может идти речь о дезинфекции тюрем.

В Берлине так не считают: фильмов об этой самой «дезинфекции», причем в прямом, а не в переносном смысле, я насмотрелась именно здесь.

Впрочем, кое-кто из русских в этом году таки прорвался на Берлинале, пусть не в основной конкурс, и всё же.

Скажем, Павел Бардин с фильмом о скинхедах «Россия 88», чрезвычайно сильным, по отзывам местных критиков, уже успевших посмотреть картину на закрытых показах.

Едет в Берлин и молодая дебютантка — режиссер Аглая Курносенко, чей стильный фильм «Юнгфрау» произвел большое впечатление на специалистов. Аглая — единственная российская участница программы Talent Database, включающей мастер-классы звезд кинематографического мира.

В программе этой участвуют 350 человек. Помимо встреч с мировыми знаменитостями (продюсерами и режиссерами) и молодыми коллегами из Европы, нужно будет за два дня сварганить на коленке экспериментальный ролик.

Это, конечно, еще не основной конкурс и даже не вспомогательный, однако лучше хотя бы что-то, чем ничего. Участие в международных кинофестивалях молодых да ранних, во-первых, отражает истинное положение дел в отечественном кино, где вся надежда — на первачей.

А во-вторых, обеспечивает этой самой надежде нормальное, поступательное развитие.