Некоторая часть сирийских военных, несмотря на чудовищную риторику США в их адрес, обучалась по американской программе в саудовских военных колледжах. Но это никак не поможет ни им, ни нам в реализации тактических военных целей, которые в данный момент уже определены. На этих целях и нужно сосредоточиться, а вот на критику американцев по эстетической части обращать внимание попросту вредно. Нет никакого практического смысла разделять удары&В по ИГИЛ и «Фронту ан-Нусра» только на основании&В  того, что эти экстремистские организации расходятся в вопросе, каким образом надо уничтожать неверных. Если «Фронт ан-Нусра» все еще пользуется остатками доверия у части сенаторов США, то это проблема образовательного уровня сенаторов. Всем понятно, что представляет собой Джон Маккейн, если его на пару минут отключить от политтехнологов и спичрайтеров, и мы не обязаны уважать каждого сбитого летчика только потому, что он случайно оказался в американском сенате, в котором шакалов больше, чем волков. Еще раз: ИГИЛ и «Фронт ан-Нусра» - люди одной формации. И надо договориться еще на берегу: при определении военных целей все исходят именно из военных целей, а не из виртуальных американских построений о будущей «демократии в Сирии».
Военная позиция, меж тем, очень проста. Есть несколько проблемных точек, о которых уже писала газета ВЗГЛЯД, и именно они составляют приоритетные цели.
В первую очередь, это деблокирование двух крупных населенных пунктов и военных группировок в них в северной части Сирии, в том числе, в провинции Идлиб, выходящей границей на Турцию. Речь идет о восстановлении прямого сообщения по земле от Дамаска к городам Хомс и Хама при том, что Хомс и Хама – прямые точки линии фронта. Первое реальное применение российских ВКС было именного на этом направлении.
Части ИГИЛ и «Фронта ан-Нусра» теперь стремятся захватить военно-воздушные базы. Потому движение частей «Фронта» было изменено, и они рискнули продвинуться в направлении Латакии – главной базы ВКС РФ. При этом активность террористических групп была перенацелена на Хаму, куда прибыло подкрепление в виде российских войск. Именно под Хамой правительственные войска Сирией быстро перешли в контрнаступление, так как сам слух о прибытии новой российской техники серьезно изменил настроения на фронте.
Такого рода контрнаступления правительственных войск до вчерашнего дня носили локальный характер и были привязаны на местности именно к помощи извне. Под той же Хамой уже почти год Иран строит базу ВВС, которая смогла бы стать чем-то вроде воздушного моста для переброски техники и боеприпасов в пользу сирийской армии. Наступление ИГИЛ и «Фронта ан-Нусра» на район Хамы, как и попытки прервать сообщение между Дамаском и северными регионами Сирии, связаны как раз с этим. Вообще, движения террористических организаций обычно происходят в направлении или реально существующих военно-воздушных баз, или планируемых. Насколько такой расклад может быть связан с финансированием ИГИЛ из Эр-Рияда&В или стран Залива – проследить довольно сложно, но можно представить, что изначально брошенные на свержение «режима Асада» деньги буквально ушли в песок. В какой мере та часть королевской семьи, которая изначально ставила на свержение семьи Асадов, будет в дальнейшем финансировать беспомощные военные операции ИГИЛ, - не очень понятно.
В данный момент все основные боевые действия переместились в район Хамы, который формально не принадлежит ИГИЛ. Туда устремился и «Фронт аль-Нусра», который ранее не был замечен в крупномасштабных наступательных операциях. Сирийские правительственные части в данном регионе перешли к активной обороне, - и именно сейчас 4-ый механизированный корпус получил танки Т-90, БТР-80 и бронеавтомобили «Тигр».
У сирийской правительственной армии существуют первоочередные задачи, которые теперь будут решаться, в том числе, с помощью российской авиации. Во-первых, это контрнаступление в районе Хамы, которое в идеале должно привести к установлению окончательного контроля над стратегическими дорогами, связывающими Дамаск с крупными городами севера. Дополнительно это позволит разблокировать все порты и военно-воздушные базы, через которые получается снабжение со стороны России.
Оборона, а затем и контрнаступление под Хамой сразу позволит понять, насколько адекватны планы по оттеснению ИГИЛ и «Фронта аль-Нусра» в пустыню. Сирийская армия должна выиграть некоторое (небольшое) время, чтобы снова перегруппироваться, получить вооружение и начать его использовать. По факту, в списке первостепенных задач все равно останется деблокирование трех укрепленных пунктов, которые сейчас выживают в полном окружении. Да, это может не совпадать с заявленной целью борьбы с ИГИЛ, но на местности все понимают, что выброс исламистов в пустыню невозможен без деблокады существующих укрепрайонов. Они как и были, так и останутся первоочередными объектами для применения российской авиации.
Военно-морские учения российского ВМФ в Восточном Средиземноморье должны закончиться 7 октября. Скорее всего, именно к этому сроку будет завершена и та стадия операции российских ВКС, о которой говорится публично. Можно, конечно, попытаться подсчитать количество «человеко-вылетов» или «степень оборачиваемости» штурмовиков, но это бесполезное занятие, если речь идет об эффективности нанесения воздушных ударов, зависящей от координации наших ВКС с сирийскими наземными силами.
Мы знаем о первоначальных целях, мы понимаем, каковы стратегические цели. В Афганистане такая тактика была довольно убедительна. Два-три дня – и мы сможем понять, насколько точно были определены эти цели и сколь эффективно функционирует координация.