Обращенное к Москве требование стран Балтии выплатить им компенсацию за годы «советской оккупации» настолько абсурдно, что его осудил даже премьер-министр Эстонии, найдя «нелогичным». С ним можно поспорить, логика тут есть: деоккупация (то есть выход из СССР) обошлась Прибалтике гораздо дороже «оккупации». Совместное требование министров юстиции трех прибалтийских республик к России о компенсации за годы «советской оккупации» наглядно демонстрирует, до каких высот абсурда может довести искусственное, в угоду политической конъюнктуре, конструирование собственной истории. Буквально в соответствии с анекдотом: «Восточные варвары откатились, оставив за собой электростанции, больницы, школы, академгородки».
Реакция российских политиков, пообещавших в ответ «от мертвого осла уши», в этом смысле закономерна. А вот отсутствие реакции со стороны историков настораживает. Ведь наши прибалтийские «партнеры» своими настойчивыми требованиями, видимо сами не до конца осознавая последствий своих действий, поднимают такие исторические вопросы, которые требуют осмысления и в странах Балтии, и в современной России.
Прибалтика между Советами и Советами
Современная официальная историография Эстонии, Латвии и Литвы расценивает вхождение этих государств в состав СССР&В в 1940 году как оккупацию. При этом тот факт, что Эстонскую, Латвийскую и Литовскую Советские Социалистические республики провозгласили избранные парламенты этих стран, и они же попросили о вхождении в СССР, отметается в принципе. Во-первых, потому что выборы во всех трех государствах проходили при наличии на их территориях советских военных баз. Во-вторых, &В потому, что победу на выборах одержали прокоммунистические блоки. Откуда, мол, в благополучной европейской Прибалтике столько коммунистов, откуда у них такая поддержка? Понятно, что выборы были сфальсифицированы Москвой – это официальная точка зрения современной прибалтийской правящей элиты.
Но вспомним историю. Лозунг «Власть Советам!» во всеуслышание был озвучен в Прибалтике даже раньше, чем в Петрограде.
Территория современной Эстонии примерно соответствовала Ревельской или Эстляндской губернии Российской империи (южная часть Эстонии и северная Латвии входили в Лифляндскую губернию). Советы рабочих, безземельных и армейских депутатов возникли здесь с Февральской революцией. К осени 1917 года губернские Советы имели развитую структуру, серьезные организационные возможности и играли значительную роль в политической жизни.
Требование передачи власти Советам было во всеуслышание озвучено здесь еще в сентябре 1917 года Ревельским советом, Советами Латвии и 2-м съездом Советов Эстонии.
22 октября (4 ноября нового стиля) при Исполкоме Советов Эстонии был создан военно-революционный комитет – орган руководства вооруженным восстанием. 23 октября (5 ноября), раньше, чем в Петрограде, он взял под свой контроль все стратегически важные пункты, чем обеспечил быструю и бескровную смену власти.
О популярности местных большевиков свидетельствуют такие цифры: осенью 1917 года РСДРП(б) была крупнейшей партией в Эстляндии, насчитывавшей более 10 тысяч членов. Выборы в Учредительное собрание по Эстляндии дали большевикам 40,4 процента голосов, против 22,5 отданных за национальные партии - Эстонскую демократическую партию и Эстонский союз землевладельцев.
Исполнительный комитет Советов рабочих, солдатских и безземельных депутатов Латвии (Исколат) взял власть в свои руки 8-9 ноября по новому стилю. О расстановке сил в регионе свидетельствуют результаты выборов в Учредительное собрание по региону Видземе. Большевики получили на них 72% голосов, иные, в том числе национальные партии – 22.9%.
Следует указать, что часть Латвии была на тот момент оккупирована Германией. Литва, а вернее Виленская губерния, часть территории которой сегодня находится в составе Белоруссии, часть - в составе Литвы, была оккупирована Германией полностью. Революционные события развернулись здесь позже, уже в 1918 году, но были подавлены немецкими и польскими войсками. Но нет никаких оснований полагать, что общественные настроения на оккупированных территориях были принципиально иными. Следует признать: эстонские, литовские и латвийские большевики были многочисленны и имели в регионах весьма существенную поддержку.
И, закрывая вопрос о том, откуда в балтийских странах взялось столько сторонников социализма, заметим, что это были именно эстонские, литовские и латвийские большевики, а не некие эмиссары из Петрограда.
Куда же они делись после? В феврале 1918 года, после срыва очередного раунда переговоров о Брестском мире, германские войска перешли в наступление по всему Восточному фронту. К 22 февраля они заняли территорию Курляндской и Лифляндской губерний. Советы были уничтожены. В марте - апреле 1918 года на этих территориях были созданы герцогства Курляндия и Ливония. Впоследствии они были объединены Германией в Балтийское герцогство. 11 июля 1918 года было объявлено о создании Королевства Литва, на трон которого был возведен немецкий принц Вильгельм фон Урах.
Позже, в ноябре 1918 года, в связи с поражением Германии в Первой мировой войне, было подписано Компьенское перемирие, которое, кроме прочего, предусматривало сохранение в Прибалтике немецких оккупационных войск, чтобы не допустить здесь восстановления советской власти. Такое восстановление стало возможным лишь в 1940 году.
«Непрерывная преемственность» прибалтийских демократий
В современной балтийской историографии считается общепринятым, что «избирательные кампании в республиках, организованные по «московскому сценарию», нарушили демократические гарантии Конституций суверенных балтийских государств, что выборы были несвободными, недемократичными» (цитата по историку Микелису Рутковскому).
Руководитель министерства юстиции Эстонии Урмас Рейнсалу, комментируя недавнюю совместную декларацию министров трех стран о компенсациях от России, заявил: «Непрерывная правопреемственность государств Балтии позволяет выдвигать такое требование». Следует изучить и этот вопрос – к кому возводят «непрерывную преемственность» современные прибалтийские демократии?
В Эстонии в 30-е годы установилась националистическая диктатура Константина Пятса, партии были запрещены, парламент не собирался, политические оппоненты преследовались полицией, были созданы «лагеря для тунеядцев». В Латвии в 30-е установилась фашистская диктатура Карлиса Улманиса. Политические партии были запрещены, газеты закрыты, парламент распущен, коммунисты, из тех, кто не успел перейти на нелегальное положение, – арестованы. С 1926 года на территории Литвы установилась диктатура Антанаса Сметоны. Лидеры компартии были расстреляны, социалисты преследовались и перешли на нелегальное положение.
Диктатуры в странах Прибалтики существовали вплоть до 1940 года, когда, по ультимативному требованию СССР, были прекращены преследования политических партий, разрешены выборы, победу на которых одержали просоветские, прокоммунистические силы.
Вопрос о «непрерывной преемственности» современных властей прибалтийских государств, таким образом, вряд ли можно считать окончательно закрытым. Как и вопрос «советской оккупации» - учитывая, что советские республики возникли здесь все-таки первыми.
Социально-экономическое положение Прибалтики в межвоенный период
Какими успехами социально-экономического развития могли похвастаться независимые прибалтийские государства в межвоенный (между Первой и Второй мировыми войнами) период? Вот лишь несколько фактов:
К 1938 году фабричная промышленность Латвии составляла 56% от уровня 1913 года. Число рабочих сократилось более чем вдвое от довоенного уровня.
В 1930 году в промышленности Эстонии было занято 17,5% рабочей силы страны, в Латвии – 13,5%, в Литве – 6%.
На фоне деиндустриализации практически не сокращалась доля населения, занятая в сельском хозяйстве – вопреки общеевропейским тенденциям. В 1922 году в Эстонии на долю сельского населения приходилось 71,6%, в 1940-м - 66,2%. Аналогичная динамика характерна и для Литвы. В странах происходила «аграризация» хозяйства и архаизация жизни.
На этом фоне развернулся настоящий исход за границу жителей, ищущих лучшей доли, заработка, не находящих применения своим силам в экономике прибалтийских стран. С 1919 года по 1940-й только из Литвы эмигрировало в США, Бразилию, Аргентину около 100 тысяч человек. Удивительно напоминает времена новой независимости, не правда ли?
За что требовать компенсации?
В послевоенное время Эстонская СССР находилась на первом или одном из первых мест в СССР по объему инвестиций в основной капитал на душу населения. В республике активно развивались такие высокотехнологичные отрасли, как электро- и радиотехническая промышленность, приборостроение, судоремонт. Химическая промышленность из собственного сырья (горючие сланцы, поставки которых обеспечивала добывающая промышленность республики) производила широкую номенклатуру товаров – от минеральных удобрений до антисептиков и моющих средств. На территории республики были построены крупнейшие в мире работающие на местных сланцах Прибалтийская и Эстонская ГРЭС, полностью обеспечивающие потребности республики.
Население Эстонской СССР составляло 1 565 тыс. человек. Население современной Эстонской республики - 1&В 313 тыс. человек.&В &В 
Латвийская ССР превратилась в промышленно-развитый район, занимала одно из ведущих среди республик СССР мест по производству национального дохода на душу населения. Вот небольшой перечень товаров, производство которых было налажено в республике и которые поставлялись как в регионы Союза, так и на экспорт: пассажирские вагоны, трамваи, дизели и дизель-генераторы, АТС и телефонные аппараты, холодильники, радиоприёмники, стиральные машины, мопеды – и так далее.
Население Латвийской ССР составляло 2 666 тыс. человек. Население современной Латвийской республики - 1 976 тыс. человек.
Литовская ССР в 1990 году по ВВП на душу населения занимала 39-е место в мире. В республике действовали приборостроительные, станкостроительные производства, электро- и радиотехнические центры, производства радиоэлектроники. Развивалось судостроение, машиностроение, химическая промышленность. Электроэнергетика Литовской ССР, кроме тепловых станций, обеспечивалась Игналинской атомной станцией, которая была остановлена в 2009 году по требованию ЕС.
Население Литовской ССР составляло 3 689 тыс. человек. Современной Литовской республики - 2 898 тыс. человек.
За время независимости доля промышленности в странах Прибалтики снизилась с 23-26 (по разным оценкам) процентов от ВВП в 1995 году до 14-20 процентов в 2008-м. Доля транспорта и связи – с 11-15% в 1995 до 10-13% в 2008-и, и даже доля сельского хозяйства и рыболовства с 6-11% в 1995 до 3-4% в 2008-м. И это учитывая, что 1995-й год сам по себе примечателен лишь тем, что к этому году радикальные преобразования («десоветизация») были в основном завершены, приватизация проведена и государства подали заявки на вступление в Евросоюз.
Потери же в ходе постсоветской трансформации начала 90-х специалисты характеризуют такими цифрами – 35% экономического спада в Эстонии, 49% в Литве и 52% в Латвии.
На этом фоне невольно начнешь искать дополнительные источники доходов. Пусть и в виде компенсаций.