Незадолго до нашей экскурсии на мусоросжигательный завод генеральный директор ГУП «Экотехпром» Александр Смирнов заявил на пресс-конференции, что проблему столичного мусора и его утилизации следует оценить комплексно.
«Мы не агитируем только за сжигание, — сказал Смирнов. — Первые шесть контейнеров для раздельного сбора мусора с надписями и соответствующими окошечками были поставлены нашим предприятием восемь лет назад около сталинского дома на проспекте Мира. Мы агитировали жителей на раздельный выброс мусора — условия были созданы, а вот отходов там не было».
Немногим лучше стало, когда к раздельному сбору мусора подключили школьников. Сейчас в Москве установлено более 6 тыс. специальных контейнеров, но пока раздельный сбор, к сожалению, идет ни шатко ни валко. Поэтому, в отличие от других стран, приходится бросать в печи многое из того, что можно было бы переработать.
«Два года как стоимость вывоза и захоронения мусора в Москве включена в стоимость обслуживания одного квадратного метра, — рассказывает Александр Смирнов. — Если пересчитать деньги, которые выделяются так называемым мусорщикам на их деятельность, то получится, что каждый москвич сдает на это в месяц порядка 30 рублей. То есть, я думаю, если вам скажут: «Или вы будете сдавать пятнадцать рублей, или тридцать, но за пятнадцать вы должны вот этот мусор положить туда, этот туда, а этот туда», я думаю, большинство москвичей скажет: «Вот тебе пятнадцать рублей, и больше ко мне не приставай».
Однако основной причиной беспокойства противников мусоросжигательных заводов являются диоксины — вещества, неизбежно образующиеся при сжигании отходов. По словам представителя организации «Гринпис России», выступившего на пресс-конференции, одна молекула этого вещества способна убить человека. Однако в противовес этому Александр Смирнов сравнил количество выделяемого диоксина с двухграммовым кусочком сахара, растворенным в озере Лох-Несс, добавив, что приглашает представителя «Гринпис России» для ознакомительной экскурсии по одному из мусоросжигательных заводов, чтобы тот сам смог убедиться в экологической безопасности предприятия, принадлежащего к «Экотехпрому». Примечательно, что Гринпис на экскурсию так и не явился.
Речь шла о мусоросжигательном спецзаводе № 2, который располагается в районе СВАО Отрадное. Это один из трех современных заводов «Экотехпрома» по сжиганию мусора в столице. Они значительно отличаются от своих предшественников — так называемых заводов первого поколения, то есть мусоросжигательных заводов практически без воздухоочистительных устройств и не производящих электроэнергию или тепло. Те самые диоксиновые загрязнения на таких заводах никак не контролировались. В заключении государственной экспертной комиссии по проблеме ТБО есть такой факт: 10 октября 1988 года МСЗ в городе Пятигорске был закрыт по требованию СЭС после того, как четверо рабочих потеряли сознание во время рабочей смены из-за газа, выделяемого отходами, сваленными на заводе.
Спецзавод № 2 был запущен в 1975 году и проработал 20 лет. После этого он был закрыт на пять лет и реконструирован: сегодня почти все оборудование на заводе импортное, а сам завод идентичен, к примеру, лондонскому. Единственное отличие, по словам Александра Смирнова, заключается в том, что лондонский завод для сжигания мусора использует мазут, а московский — природный газ (для розжига или поддержания необходимой температуры).
«Наши заводы по своим характеристикам совершенно ничем не отличаются от европейских, — объясняет он. — То же самое производство электрической энергии, а в недалеком будущем, примерно через два года, будем еще и тепловую энергию передавать в районные сети». Половина производимой при сжигании мусора электроэнергии используется на предприятии, другая половина идет в городские электросети.
Незадолго до приезда на место назначения Александр обращает наше внимание на трубу мусоросжигательного завода, покрашенную белыми и красными кольцами, из которой не видно даже выходящего пара, в отличие от соседних предприятий, откуда валит вполне обычный для промышленной зоны смог.
Прямо над входом на завод висит информационное табло с показателями предельно допустимых концентраций (ПДК) выбрасываемых в атмосферу веществ. Красные электронные цифры, по словам Александра, норму не превышают: дышать в районе завода, по всей видимости, безопасно. После демонстрации небольшого фильма о процессе утилизации отходов на заводе, Александр приглашает ознакомиться с процессом сжигания мусора еще более наглядным образом. Следуя за директором «Экотехпрома» по длинным лабиринтам спецзавода, я вскоре оказываюсь в помещении, где происходит перемешивание ТБО с помощью специального крана, который напоминает железную лапу в автомате с мягкими игрушками. Кран перемешивает мусор в бункере, далее он поступает непосредственно в один из котлов, где впоследствии и сжигается. За процессом горения можно следить через маленькое окошко — совсем как в танке. Перед загрузкой в бункер мусор проверяется на наличие радиоактивных отходов, которые время от времени выявляются. «Были и слаборадиоактивные, и средние, даже ближе к высокорадиоактивным, — рассказывает Александр. — В этих случаях мы вызываем МЧС, они забирают эту машину, а специалисты из организации «Радон» производят деактивацию этих отходов. Системы не позволяют таким отходам попадать на наши объекты и загрязнять окружающую среду».
Газы, которые выделяются при сгорании ТБО, очищаются и нейтрализуются с помощью активированного угля и известкового молока. На второй стадии происходит максимальное сокращение выбросов оксида азота. Опуская многочисленные химические подробности, важно подчеркнуть, что в конечном итоге по дымовой бело-красной трубе в атмосферу не попадает ничего, что не вписывалось бы в ПДК. По словам директора спецзавода Александра Ланцева, по очистке дымовых газов мусоросжигательные заводы «Экотехпрома» являются лучшими предприятиями в Европе. «Мы перегнали наших поставщиков оборудования, мы их превзошли за счет внедрения отечественной технологии. По показателям мы работаем лучше, чем европейские заводы, и выбрасываем гораздо меньше вредных отходов. Внедренные отечественные установки по очистке дымовых газов уже тиражируются и продаются за рубеж разработчиками проектов», — добавляет он.
В весовом соотношении шлак и зола, которые остаются после термической обработки ТБО, составляют порядка 15% от общего объема сожженного мусора. Непригодные для дальнейшей обработки или использования отходы вывозятся на специальные мусорные захоронения. Например, металлические изделия прессуются в небольшие кубики и отправляются на такие полигоны. «Дно котлована на мусорных захоронениях покрывается водонепроницаемым покрытием, — объясняет Александр Смирнов. — Мы используем немецкий материал «Бентофикс», который в России, к сожалению, не производится». Любые попытки завоза радиоактивных веществ, так же как и в случае с загрузкой мусора в бункер, пресекаются.
Токсичной золе, которая также остается после сжигания мусора, в «Экотехпроме» нашли практичное применение: из нее изготавливаются строительные материалы (бордюрный камень) и присыпной грунт для полигонов. По словам директора завода, строительные материалы, изготовленные таким образом, экологически, как ни странно, более безопасны.
На прощание директор показал книгу отзывов, в которой посетившие завод жители близлежащих домов высказывали свою благодарность за чистый воздух и экологию. Кажется, действительно не так страшен черт, как его малюют, и дальнейшее строительство подобных заводов не приведет к еще большим экологическим проблемам в Москве, а, наоборот, поможет их разрешить. К слову, если не утилизировать мусор, то за неделю весь город покроется метровым слоем отходов.
