Виктор Плотников для театрального народонаселения человек легендарный. Учился в Петербурге, в ЛГИТИМиКе. Создал в Челябинске частный авторский театр «Белый козел», делал там необычных кукол и творил с ними зрелища.

Объехал со спектаклями «Балаганчик», «Кармен», «Женские песни» множество фестивалей по всему миру. Закрыл – по собственной инициативе: чтобы никому ничего не доказывать. Придумал визуальный ряд для нескольких спектаклей «клоуна номер один» Вячеслава Полунина, в том числе знаменитого «Снежного шоу».

Определенное влияние Полунина угадывается в работах Плотникова, и в «Каприч’ио», конечно, тоже. Воплощенный усилиями единомышленников художника и команды «Гулливера», спектакль производит впечатление зрелища европейского. Сравнимого по изощренности мышления с Филиппом Жанти. А по интонации, трогательной и шальной – с «Лицедеями».

Плотников соединяет в пространстве кукол, предметы и живых людей. Стыкует живопись и действие. Ищет новые оттенки в сочетании музыки, света и внешних образов. Его спектакли – сказки для взрослых. Страшные сказки. Печальные. Ироничные.

Кто не спрятался, я не виноват

У «Каприч’ио» нет сквозного сюжета. Его суть – наплывающие друг на друга картинки-сценки. Образы – сложные и простые, смешные и жуткие. Превосходно выстроенные и продуманные технически.

Эдакий парад изобретательности автора. Сумасшедший, сумбурный коктейль, где каждый зритель находит близкие себе мотивы. А Плотников ничего не объясняет. Он показывает.

Начинается спектакль уютно и безобидно. Улыбающиеся клоуны – один покачивает фонариком, другой читает книжку, третий рассыпает блестки – едут верхом на бесконечно длящейся белой лошади-подушке.

Летают пухлые крылатые ангелочки, похожие на застенчивых детей. Звучит нежная мелодия. Ощущение мечты, или же сна. Легкого, детского. Эта же лошадка-подушка с клоунами появится в самом конце спектакля. Успокаивая. Говоря, что все произошедшее нам привиделось.

Но совсем скоро сказка становится мрачной. Оживают уже не сны, но видения. Галлюцинации, если угодно. Сквозь картинку с зеленым лугом и речкой проступают раскрашенные лица-маски. Они поют что-то зловещее. То ли пленники земли, то ли голоса из преисподней.

Образы потустороннего мира оказывается в «Каприч’ио» основными. Жутковатые существа выглядят по-разному, едина только исходящая от них агрессивная энергия.

Самый яркий эпизод – когда расстеленное складками полотно с разбросанными по нему крошечными домиками вдруг оказывается плащом для смерти. Она медленно встает во весь рост, сметая домики, и уходит вдаль, сопровождаемая детским голосом, поющим песенку про «напоследок оторвемся по полной».

Вскоре на сцене появится и большой скелет, внутри которого – клетка с двумя птицами, насупленным самцом и кокетливой самочкой. И огромный медведь, удерживаемый крошечными картонными цыганами – от него врассыпную бросятся дети из первых рядов.

Вроде, и на настоящего не похож, но уж больно велик. А медведь буйствует, и утихает только, когда к нему приходит грустный клоун, обнимает это чудовище и утешает его.

Тут же и два паяца, белый – поет под луной, и черный, с летучей мышью на загривке – проносится на качелях. И печальный шут Риголетто, со своей покаянной арией и поломанными окровавленными крыльями падшего ангела.

Каждая картина длится недолго – несколько минут. Но после этого маленького спектакля возникает ощущение насыщенности. Хочется разгадывать придумки художника, размышлять, что и как. По винтикам разбирать.

И порой ловить себя на мысли, что немного не хватает развития. Только увлекся картиной, что-то почувствовал – раз, и она заканчивается (а чаще обрывается), начинается нечто совсем другое. Да и паузы между ними слишком большие, это рассеивает внимание.

Ясно и без слов

Единственная беда происходит почти в самом конце спектакля. На сцену выходит актриса – и начинает говорить. Да еще и с неуместной интонацией – жмущей, пародийной. Вставной кусок, интермедия.

И атмосфера мгновенно сыплется. В таком спектакле нельзя разговаривать, особенно если это происходит один раз, а не время от времени. Он создан по другим законам восприятия. За пару минут можно в буквальном смысле опуститься с небес на землю. А так не хочется...

Авторский кукольный театр на сегодняшний день – явление довольно редкое. Хотя очень перспективное. Ведь здесь художник может создать зрелище, более выразительное, нежели позволяет, скажем, театр драматический. Быть хозяином самому себе. Воплощать самые сложные конструкции из своего воображения. Влиять тем самым на смежные направления искусства. Главное, чтобы существовали возможности для развития этих проявлений.