Документ, состоящий из шести страниц, подписали со стороны США госсекретарь Кондолиза Райс, а со стороны Грузии министр иностранных дел Григол Вашадзе. Интересно отметить, что свою подпись под документом поставил представитель уходящей американской администрации. До окончания срока президентских полномочий Джорджа Буша на момент подписания хартии оставалось всего 11 дней. В то же самое время грузинскую сторону представлял новый министр, получивший свое назначение 5 декабря 2008 года.

Хартия уже получила восторженные оценки по обе стороны океана. В России она не попала в фокус информационного внимания по простой причине. Новогодний газовый скандал с Украиной отодвинул все другие события на постсоветском пространстве на обочину повестки дня. Между тем в новогоднем обращении к нации президент Грузии Михаил Саакашвили заявил, что документ о грузино-американском стратегическом сотрудничестве фактически станет «выходом из Георгиевского трактата» и «прощанием с эпохой старшего и младшего брата». Выдвигая тезис о «прощании с Георгиевским трактатом», Михаил Саакашвили снова (впрочем, уже не в первый раз) продемонстрировал свое неряшливое обращение с юридическими фактами и конструкциями. Во-первых, трактат, упомянутый им, был заключен 24 июля (4 августа) 1783 года не между Грузией и Российской Федерацией. Как минимум сложно не увидеть политических, правовых и иных различий между Грузией в ее нынешних границах (собранных в период Советского Союза и отнюдь не деятелями «национального освобождения») и Картли-Кахетией, куда не входили, например, Аджария или Абхазия, во главе с монархом Ираклием II. Нельзя не видеть и разницы между Российской империей Романовых и современной РФ, образованной в результате распада Советского Союза и не являющейся правопреемницей того государства, которое заключало трактат в маленьком городке Ставрополья Георгиевске.

Между тем следует отметить, что оперирование красивыми и театральными PR- средствами не так уж безопасно, как может показаться на первый взгляд. Саакашвили упомянул Георгиевский трактат 1783 года, который устанавливал покровительство России над Картли-Кахети, отказ грузинского царства от самостоятельной внешней политики и его внутреннюю самостоятельность, стал начальной точкой в процесс инкорпорирования Грузии в состав Российской империи. Но именно этот процесс способствовал собиранию грузинских земель и формированию тех границ, которые сегодня Грузия имеет. Напомним, что статьи Георгиевского договора прямо были нацелены на единство «грузинского мира». Они рекомендовали Ираклию II избегать междоусобиц и помириться с имеретинским царем Соломоном. В результате серии русско-турецких и русско-персидских войн под российским скипетром оказались Батуми, Ахалкалаки и Ахалцихе. Осознав, что империя в Закавказье «всерьез и надолго», подданство России в начале XIX века приняли Мегрелия, Имеретия, Сванетия, Гурия. То есть трактат 1783 года объективно (конечно же, помимо воли российских властителей) способствовал тому, чтобы разные исторические части Грузии оказались под одной властью, что впоследствии после краха сначала Российской империи в 1917 году, а потом Советской империи в 1991 году облегчало грузинской национальной интеллигенции формирование своей государственности. А потому отказ от трактата 1783 года является в определенном смысле и отказом от исторического процесса собирания Грузии. Как говорится, с водой выплеснули и ребенка.

Договор в Георгиевске и хартия 2009 года в Вашингтоне имеют принципиальное отличие. Тот договор, от которого сегодняшняя Грузия демонстративно отказывается, был не простой пропагандистской бумажкой. Это был юридически обязывающий документ (хотя его нарушала и Российская империя, и царь Картли-Кахети). Если же говорить о Вашингтонской хартии, то даже беглого взгляда на ее текст будет достаточно, чтобы понять: перед нами набор пропагандистских клише из словаря «строителя международной демократии» без всяких конкретных правовых и политических обязательств. В преамбуле хартии говорится: «Мы подчеркиваем, что сотрудничество между нашими демократиями основано на общих ценностях и общих интересах. В том числе на развитии демократии и экономической свободы, защите безопасности и территориальной целостности, утверждении верховенства закона и уважении прав человека, включая права всех беженцев и вынужденно перемещенных лиц на достойное, безопасное и добровольное возвращение, на поддержке инноваций и технологических достижений и усилении энергетической безопасности в Евразии». Не праздный вопрос, кто и как обеспечит реализацию прав «всех беженцев и временно перемещенных лиц»? Готовы ли американские морские пехотинцы помимо Афганистана и Ирака взять на себя обязанности по добровольно-принудительному возвращению грузинского населения на всю территорию Абхазии (не только в Гальский район) и в четыре села Лиахвского коридора Южной Осетии?

В то же время документ, подписанный новым главой МИД Грузии и уходящим госсекретарем, избавляет нас от некоторых иллюзий. В частности, по поводу того, что отказ двум бывшим советским республикам в предоставлении ПДЧ является началом конца интернационализации Южного Кавказа и всего постсоветского пространства. В НАТО Грузию не приняли, и шансы на ее присоединение к альянсу в ближайшем будущем ничтожно малы, однако это не означает элиминирования американского фактора в регионе. У США есть свой интерес на Кавказе. И от умения новой администрации проводить прагматический курс зависит прогресс в российско-американских отношениях.

Наверное, новый документ о грузино-американском стратегическом партнерстве укрепит мнения тех, кто считает Саакашвили марионеткой США. Однако в реальности придется практически всё грузинское экспертное и политическое сообщество записывать в марионетки, что было бы серьезным упрощением. Сегодня американский выбор Грузии — это реакция на позицию России, которая по причинам, многократно описанным (прежде всего из-за вопросов безопасности Северного Кавказа), не готова участвовать в собирании кавказского государства. Как говорится, ничего личного, только процесс формирования «нации-государства». Только поможет ли в этом заокеанская держава? Риторический вопрос, ответа на который не даст ни хартия от 9 января 2009 года, ни последующие меморандумы-коммюнике. «Конечно, эта хартия не обеспечит нам абсолютной безопасности, но в отдаленной перспективе преобразует Грузию в государство совершенно иного уровня», — заявил Саакашвили. Как говорится, блажен, кто верует, ибо для Грузии американская помощь стала сегодня политическим символом веры.