Берлинале-2009 прошел почти половину пути, умудрившись не показать не то что ни одного шедевра, но и ни одной мало-мальски приличной картины.

Среди всей этой политкорректной лабуды, которой вот уже почти неделю нас кормит администрация Берлинале, особенно выделяется «Интернационал», показанный уже на открытии.

Немецкая волна оскудела
Мечтая заполучить голливудскую суперзвезду, то бишь Клайва Оуэна, на красную дорожку в первый же день, руководство Берлинале пошло на беспрецедентный позор. Ведь ничего страшнее и бессмысленнее этого самого «Интернационала» мне не приходилось видеть. Речь в нем идет о транснациональных безобразиях, в которых замешан некий люксембургский банк, сплавляющий дешевое китайское оружие в третьи страны.

Том Тыквер, «чудесный мальчик» немецкого кино, после смерти Фассбиндера, оскудевшего на таланты, стартовал, как вы помните, «Беги, Лола, беги», вдохновляющей картиной, до сих пор считающейся культовой.

Потом был громоздкий и бесстрастный «Парфюмер», поставленный по одноименному бестселлеру, довольно омерзительному, на мой непросвещенный взгляд.

И вот наконец политический триллер, будто вышедший с голливудского конвейера тридцатилетней давности и поставленный не европейцем, подающим надежды, а послушным голливудским фильммейкером на побегушках — под приглядом малограмотных продюсеров.

Почему это безобразие открывает крупнейший европейский кинофестиваль, к тому же притворяется не тем, чем является по сути, то бишь «правильной», политически корректной картиной о транснациональном произволе и ужасах капитализма, — остается загадкой.

Впрочем, сам Тыквер, по-видимому, так не считает: на пресс-конференции держался вполне уверенно, говорил длиннейшие и нудные речи на манер марксовых — типа что капитализм нас всех погубит.

Тем временем русские журналисты злобно ухмылялись: типа тебя на лесоповал на пару с каким-нибудь там Сартром, восхищавшимся Пол Потом, Сталиным, Мао и прочими официальными лицами новейшей истории.

Шведская семья сдулась
Лукас Мудиссон, другой «чудесный мальчик», уже шведского происхождения, тоже выдал на-гора свой первый англоязычный фильм с интернациональным содержанием, назвав его почему-то «Мамонт».

Никакого мамонта в этой нуднейшей картине — правда, менее бездарной, нежели «Интернационал», — я не приметила, зато увидела другое. А именно сдачу своих позиций — Мудиссон начинал блестяще, остроумно, в мгновение ока став культовым режиссером для молодежи обоих полушарий.

Но, видимо, политкорректность и мечта попасть в конкурс крупного фестиваля не дает покоя и ему. В результате чего г-н Мудиссон, еще недавно совершенно независимый от истеблишмента автор, навалял тоже что-то несусветное: о малых сих, кого на сей раз символизирует филиппинка-гастарбайтер.

Несмотря на присутствие талантливых актеров — скажем, Гаэля Гарсиа Берналя, звезды самого Альмодовара и самого, наверное, обаятельного испаноязычного актера, — картина вызывает полнейшее недоумение.

Впрочем, далеко не у всех: пресс-конференция после фильма началась с того, что Мудиссона горячо благодарили за «трогательный фильм» (так мои соседки плачут на сериалах), и только умный Берналь испытывал явный дискомфорт.

Дальше — больше, как говорится, чем дальше в лес, тем толще партизаны. В роли таковых на сей раз выступили англичане: Стивен Долдри на пару с Кейт Уинслет, экранизировав знаменитый в Германии роман «Чтец».

Сложносочиненный винегрет из садомазохизма и избывания своей вины перед евреями разбавлен педофилией и повсеместно разлитым эросом. Заканчивается же всё... русской темой.

Поясняю: подросток влюбляется в женщину много старше себя, теряет с ней невинность (первые сорок минут он теряет ее чуть ли не каждую секунду, в разных позициях и с явным удовольствием), чтобы затем надолго выпустить, теряет ее из виду и в следующий раз видит на процессе надсмотрщиц Аушвица.

Испугавшись, что кто-нибудь догадается об их связи, он прячется за спинами публики, присутствующей на суде, слышит приговор (пожизненно), объявленный своей любовнице, и тут же отправляется по местам ее «боевой славы», то бишь, я так поняла, прямехонько в Аушвиц.

Ужаснувшись моральному облику своей многоопытной возлюбленный, он всё же начинает проникаться состраданием к «жертве режима», не нашедшей лучшей работы, чем селекция (на работу — в газовую камеру) евреев в лагере, и посылает ей... книги.

Кстати, фрау совершенно не умеет читать, и в качестве учебника чтения юноша почему-то выбирает Чехова. Особенно упирая на «Даму с собачкой» — чуть ли не как на Библию.

В общем, с ума можно сойти. Романа я не читала, как утверждают немцы, это выдающееся произведение, фильм же не вызвал у меня ничего, кроме здорового хохота.

Поверить, что очаровательная Кейт Уинслет может «выбраковывать» людей и набивать их волосами матрасы, довольно затруднительно: я видела фотографии Эльзы Кох и других начальниц концлагеря, у них несколько иная антропология. Такая, знаете ли, на манер Босха — во сне приснится, уже никогда не проснешься...

Ну и так далее и тому подобное.

Россия — щедрая душа
Кстати, о русской теме: как это ни странно, одна из самых интересных картин Берлинале — как раз российская. Так и называется, между прочим, «Россия 88» и повествует о «подвигах» скинхедов, только в апреле прошлого года зарезавших и забивших до смерти на улицах Москвы десятки инородцев.

Павел Бардин, сын известного мультипликатора Гарри Бардина, дебютировал ярко и неоднозначно, снял жестокую, полную насилия и невыносимых сцен драму человеческого безумия.

Картина интересна и по форме: главный герой, скинхед Саша, заблудшая душа, начитавшийся «Майн кампф» и возненавидевший «черножопых», иногда обращается прямо в камеру, глядя зрителю в глаза. Ибо по сюжету его приятель снимает кино, сопровождая повсюду «идеального фашиста» — наголо побритого, украшенного «мистическими» татуировками и вывесившего в своем подвале портрет Гитлера.

Так что дергающаяся камера, внезапно прерывающиеся эпизоды здесь выглядят абсолютно логично. Кстати. Это одна из самых живых, внятных, по-настоящему гуманистических картин фестиваля — если гуманизм понимать не в среднеевропейском варианте, как пересказ общих мест абстрактного гуманизма, а как фиксацию реальной проблемы.

Ценно и то, что и Бардин, и исполнитель главной роли Петр Федоров раз и навсегда определились со своей нравственной позицией: ведь не секрет, что многие интеллигенты в своем узком кругу, когда их никто не слышит, чуть не с удовольствием предаются блуду расизма и антисемитизма. То есть тому, чему их менее образованные соотечественники предаются прилюдно и никого не стесняясь.

Картина, кстати, и об этом: единственные документальные эпизоды — сцены опроса обывателей на улицах Москвы и в электричках. Так вот, 80% этих самых обывателей поддерживают лозунг «Россия для русских».

Парадоксально, но пока Берлинале избывает свою вину перед неблагополучными странами и гастарбайтерами из третьего мира, в России правят свой бал фашисты и антисемиты.

На «ничейной земле», разделяющей Восточный и Западный Берлин, где и воздвигнута роскошная площадь и район Потсдамерплац, уже более полувека не звучало «зиг хайль!». И вот теперь его выкрикивают русские молодчики, заставляя вздрагивать политкорректных немцев.

Пока, слава богу, только с экрана.

Может, права была покойная Сьюзен Зонтаг, прекрасная фурия мирового феминизма, назвав свою самую знаменитую работу «Магический фашизм»? Видимо, в нем действительно есть что-то притягательное.

К сожалению...

Только не говорите об этом знакомым немцам.

Умрут со страху.