«Нельзя, чтобы какое-нибудь ГРУ сказало: мне нужен секретный спецприбор. Оно его совместно с каким-то предприятием якобы разработало и якобы использует. Потом выясняется, что ничего не работает, а деньги освоены», – рассказал газете ВЗГЛЯД директор Центра АСТ Руслан Пухов, комментируя проблему коррупции при закупках вооружений. Президент Дмитрий Медведев поручил министру обороны Анатолию Сердюкову и генпрокурору Юрию Чайке представить предложения по борьбе с коррупцией в ВС РФ. «Нужно продолжать бороться с правонарушениями - не только с неуставными отношениями, но и с коррупцией», - заявил Медведев на расширенной коллегии Министерства обороны РФ по вопросам развития ВС.
Президент подчеркнул, что «работа должна быть системной». «Каждый случай должен расследоваться максимально тщательно», - указал президент. Он отметил, что по выявленным фактам коррупции ждет «предложений по оздоровлению кадрового состава и по уголовному преследованию». «Доложите соображения вместе с генпрокурором», - обратился Медведев к Сердюкову.
О том, как можно противодействовать коррупции в Вооруженных силах, газете ВЗГЛЯД рассказал директор Центра анализа стратегий и технологий Руслан Пухов.
ВЗГЛЯД: Руслан Николаевич, в чем особенность армейской коррупции, что президент поручил прокуратуре разработать специальные меры для борьбы с ней?
Руслан Пухов: Дело в том, что Миниcтерство обороны является крупнейшим в России получателем бюджетных денег. Особенно сейчас, когда будет реализована Госпрограмма вооружения, и планируется закупать вооружение на очень большие суммы. Когда идут большие бюджетные деньги, всегда есть простор для злоупотреблений. Это первый аспект.
Ситуация вдвойне усугубляется, когда бюджетные деньги распределяются под покровом секретности. Мы знаем про томографы, что цены на них зачастую в разы разнятся. А когда закупаются вооружения – это же вопрос национальной безопасности. Это нельзя делать открыто – вдруг враг узнает! А воровать деньги под покровом секретности гораздо проще. Это второй аспект.
Третий аспект связан с тем, что до недавнего времени, до прихода Сердюкова в Министерство обороны, была парадоксальная ситуация: одни и те же военные разрабатывали критерии для разработки вооружений. Они говорили: «Нам нужна такая пушка». Потом сами ее у промышленности тестировали. Сами закупали. Сами эксплуатировали. И сами утилизировали.
Зачастую они просто могли вступить в преступный сговор, заказать что-то, что совершенно не нужно. А войны-то нет – только она может показать целесообразность таких разработок. Ну а если война, можно сказать, что противник все уничтожил.
Для того, чтобы все это преодолеть, был выработан целый комплекс мер, но он, видимо, до сих пор считается недостаточным. А про то, что существует коррупция при закупке вооружений, как и при любом распределении государственных денег, – известно. Причем не только у нас в стране, но и везде в мире. Известна история, как в США закупали молоток по 500 долларов, хотя его рыночная стоимость была 18.
Просто долгое время эта проблема с одной стороны игнорировалась, а с другой стороны просто была неактуальной: деньги на закупку вооружений и на строительство квартир для военнослужащих начали выделяться последние 5-6 лет, после того как цены на нефть стали высокими. До этого тоже была коррупция, но она не принимала гигантских масштабов. Как пелось в старой песне – «если у вас нету тети, то вам ее не потерять». Раньше выделялись три рубля, воровали три копейки, сейчас выделяют миллиарды, воруют сотни миллионов.
ВЗГЛЯД: Что же нужно делать, чтобы и секретность не нарушить, и воровство пресечь?
Р. П.: Во-первых, нужно по максимуму использовать тендерные процедуры. Если конечный заказ можно провести на открытых торгах – это уже ответ. Хотя, как мы знаем, открытые, и даже электронные торги можно обмануть.

По мнению Руслана Пухова, надо максимально широко использовать тендерные процедуры (Фото: 1tv.ru)

Тендер по финальной сборке, конечно, не везде можно заказать: самолет пятого поколения, судя по всему, будет собираться в Комсомольске-на Амуре, а ракета «Булава» и ракеты «Искандер» делаются на Воткинском заводе, нельзя построить другое сборочное производство.
Но самолет состоит, предположим, из 15 тыс. деталей. Разработку какие-то из них можно выставить на тендер.
Можно еще посмотреть еще опыт западных компаний, наших, условно говоря, потенциальных противников.
Почему у нас возникает коррупция? Изначально идет борьба за деньги, за выживание из-за того, что нет механизмов разумной поддержки отрасли.
Поддержка должна быть разумной. Нужно давать деньги и смотреть на результат. То, что предприятие не умерло – это хороший результат. Но может быть, лучше было бы, если бы это произошло? Может быть, тогда это было бы как некая санитария в этом прекрасном лесу и предприятие очистилось бы от ненужного, реинкарнировалось и вынесло в будущее то, что нужно всем?
Мне понравилась идея о недавно объявленной поддержке гражданской авиации: дотировать будут конечного потребителя, конечного покупателя. Когда ты даешь денег в отрасль, они растворяются – в проблемах, в текущих затратах и т.д. Отрасль должна добиться максимального удовлетворения потребителя. И удовлетворенный потребитель уже передает эту субсидию производителю. Либо не передает и отдает обратно то, что не удовлетворяет его требованиям. Вот такие механизмы должны быть максимально ориентированы на результат, чтобы предприятия получали деньги за достигнутые результаты, а не за процесс.
ВЗГЛЯД: Какие сейчас есть главные коррупционные схемы, продолжающие действовать? С чем, собственно, Чайке сейчас придется бороться?
Р. П.: Совершенно неприемлемо, когда одни и те же люди вырабатывают критерии по производству новой техники, потом принимают ее, эксплуатируют, ставят на вооружение и тестируют. Нельзя, чтобы какое-нибудь управление ГРУ сказало: мне нужен секретный спецприбор. Оно его совместно с каким-то предприятием якобы разработало и якобы использует. И никто об этом ничего не знает. Потом выясняется, что ничего не работает, а деньги освоены. Каким-то образом с этим надо бороться.
Была идея создать некий единый орган, который будет контролировать закупку вооружений для всех силовых ведомств. Этот орган создать удалось, но он так и не начал функционировать. Видимо, надо возложить эту задачу на Министерство обороны, потому что оно будет закупать больше, чем все другие силовые ведомства вместе взятые.