«У нас нет политики, которая ставит своей целью изоляцию России» – это заявление американского госсекретаря стало одновременно и неожиданным, и совершенно логичным. Вашингтон не меняет свое отношение к России – США просто готовятся к смене риторики. А кроме того, в некоторых проблемах сегодня Россия нужна Соединенным Штатам гораздо больше, чем США – России. На пресс-конференции после встреч Джона Керри с Сергеем Лавровым и Владимиром Путиным госсекретаря спросили о том, где же та самая изоляция России, о которой более года назад заявлял Обама, если у Путина постоянные международные встречи, а глава госдепа выступает в Кремле? Керри в ответ фактически дезавуировал все американские заявления последних двадцати месяцев:
«Это было сказано в то время в плане реагирования на аннексию Крыма. Соединенные Штаты, вместо того чтобы начать какие-то военные действия, решили пойти на другие шаги, чтобы выразить свое неудовольствие. У нас нет политики, которая ставит своей целью изоляцию России. Мы просто тогда хотели сделать заявление о том, что произошло. Но мы постоянно говорили, что когда США и Россия находят области для согласия, это соответствует интересам всего мира. У США нет какой-то конкретной политики по изоляции России».
Понятно, что после всех слов о блокаде и изоляции, сказанных руководителями США, после всех тех усилий, которые они приложили к осложнению отношений между Россией и Западом в целом, да еще и на фоне действующих санкций заявление Керри кажется смешной и нелепой попыткой выдать черное за белое. Понятно, что Керри и не рассчитывает на то, что ему поверят в Кремле и в России в целом – заявление носит чисто пропагандистский характер.
Еще в 2007-м, когда Керри был лишь сенатором и бывшим кандидатом в президенты США (он проиграл выборы Джорджу Бушу в 2004-м), в своей мюнхенской речи Путин четко перечислил все претензии России&В  к продвигаемому Штатами проекту мироустройства. За время правления демократов, включая уже три года госсекретарства Керри, ничего принципиально не изменилось.
И поэтому по мере усиления России рост конфронтации между нашими странами был неизбежен. Уже в 2012-2013 годах, еще до Украины, все шло к жесткому противостоянию. Политика сдерживания России никогда не прекращалась – просто несколько лет назад она была усилена, а после Крыма была полностью демаскирована.&В  &В &В 
То, что сама попытка блокады и изоляции России не сработает, было понятно уже с самого начала – и даже самые упертые сторонники наказания России в администрации и конгрессе США могли убедиться в этом вскоре после введения западных санкций. Дело не только в том, что не оправдался расчет на то, что давление заставит Путина сменить курс. В Вашингтоне многие на полном серьезе считали, что недовольство прозападной части российской элиты будет настолько сильным, что это вынудит Путина уступить давлению Запада, а то и вовсе приведет к смене власти в России.
Гораздо важнее то, что сама попытка изолировать Россию дала прямо противоположный результат. С одной стороны, сам Кремль интенсифицировал как разворот на Восток, так и геополитическую активность во всем мире, призванную наладить координацию ключевых центров силы по подготовке к демонтажу мира по-американски. А с другой, все недовольные американской гегемонией политические силы увидели в России знаменосца сопротивления однополярному миру – и сами стали как минимум гораздо серьезней относиться к Москве.
Конечно, Вашингтон приложил серьезные усилия по выстраиванию антироссийского фронта. Под его давлением к санкциям подключился Европейский Союз, англосаксонские сателлиты Канада и Австралия, были сильно осложнены политические контакты между Россией и Японией. России был нанесен серьезный экономический урон – российские компании и банки были по сути почти отрезаны от привычных западных кредитов. Но ни к какому отказу России от брошенного ею вызова атлантистам попытка блокады не привела. В конечном счете, главным ее геополитическим результатом стала демонстрация ограниченных возможностей страны, все еще претендующей на мировую гегемонию.
По большому счету, США промахнулись – весь мир увидел, что однополярный мир окончательно рухнул. Да, его демонтаж и выработка новых правил займут еще много времени. Но процесс пошел – причем во многом благодаря самим американцам с их идеей блокады России.
Признать провал политики блокады и изоляции США при этом не могли. Ведь в этом случае им нечем было бы сдерживать Европейский союз, все активнее выступающий за отмену санкций и возвращение к нормальным экономическим отношениям с Россией. Вашингтон и так уже с трудом удерживает недовольных европейцев от публичного выяснения отношений. Поэтому время для признания путь и не краха политики изоляции, а как бы отказа от нее – «у нас нет такой политики» - выбрано оптимально.
Продление санкций со стороны ЕС в отношении России уже на этой неделе гарантированно – но все понимают, что это делается в последний раз. Европа и так собирается отменить большую их часть в середине следующего года. Украинский кризис находится пока что в вялой фазе, выполнение минских соглашений будет продлеваться бесконечно долго, и для самой Европы наступает удобный момент для выхода из санкционного режима. «Все виноваты в нарушении, и Киев, и Донецк, а Россия в целом работает на мирное урегулирование, можно и ослабить санкции» - примерно так обоснуют европейские политики свои действия.
Понятно, что и через полгода Вашингтон будет давить на ЕС с целью продления санкций – но, начав сейчас отказываться от разговоров об изоляции, США заранее готовятся к неизбежному. Зато потом можно будет сказать – это не европейцы настояли на снятии санкций, это мы решили поощрить Россию за ее сотрудничество с нами по Сирии. Естественно, ни о каком отказе США от Украины и речи не идет – Вашингтон будет делать все возможное для того, чтобы надежно вывести западную часть русского мира из геополитической юрисдикции Москвы. Впрочем, тут главной проблемой является ситуация внутри самой Украины. В случае коллапса украинской власти Штаты, конечно, не смогут удержать страну под контролем. &В &В 
Но сейчас они оценивают украинскую ситуацию как в целом благоприятную для себя. Поэтому второй за полгода визит Джона Керри в Россию был посвящен в первую очередь сирийскому вопросу. Открытый конфликт США и России длится уже почти два года, что не мешает Вашингтону в последние полгода всячески искать пути для переговоров по волнующим его проблемам. Точнее одной большой проблеме – ближневосточной.
После заключения ядерной сделки по Ирану – на пути к которой Штаты ожидали всяческих подножек со стороны России и были удивлены тем, что мы не стали отыгрываться на этой теме за Украину – Вашингтон сосредоточился на Сирии, почему-то надеясь договориться с Москвой об уходе Асада. Но в начале осени администрация Обамы обнаружила, что Россия не только не собирается торговаться об условиях ухода Асада, но, напротив, начинает военную кампанию в его поддержку. Борьба с ИГИЛ стала главной темой мировой повестки – и прямое участие в ней России грозило еще больше ослабить и так падающее влияние США на Ближнем Востоке.
Остановить Россию Штаты не могли, а игнорирование означало бы лишь дальнейшую уступку инициативы Путину. Поэтому Вашингтон решил продолжить начатую еще весной линию на возобновление не просто контактов, но и переговоров с российским руководством. Обама дважды встречался с Путиным, а теперь в Россию снова приехал Керри – и все для того, чтобы попытаться понять, насколько обширны планы Кремля на Ближнем Востоке. Штаты не могут восстановить свое прежнее влияние в регионе – но и позволять Москве заполнить образующийся после их полуухода вакуум они не собираются.
Происходившее все последние годы ухудшение отношений США с Саудовской Аравией и Турцией, не говоря уже о вражде с Ираном, с которым Штаты борются за контроль над иракской элитой, вкупе с нежеланием-невозможностью проведения сухопутной операции силами американской армии делает положение Штатов более чем сложным. А появление в регионе воюющей России приводит к тому, что все больше ближневосточных стран стремятся сблизиться с Москвой, смотрят на нее как на нового регулировщика, который, конечно, не сможет полностью вытеснить Вашингтон, но как минимум, серьезно его потеснит.
Таким образом, сегодня в ближневосточных делах Россия больше нужна Америке, чем Америка России – вот главная причина изменения американского поведения. Для того, чтобы его зафиксировать, администрации Обамы нужно показать, что она отделяет общее противостояние с Россией от необходимости частичного взаимодействия с ней. То есть в целом мы осуждаем «агрессию России на Украине» и «великодержавные планы Путина», и делаем все для ее сдерживания, изоляции и блокады, но по выгодным нам темам будем с ней работать.
Обыкновенный американский цинизм – на его «простоту» в свое время указывал Путин, сравнивая эту политику с тем, как если бы ваш партнер одной рукой душил вас, а другую протягивал для рукопожатия. Понятно, что никакого серьезного взаимодействия по Сирии быть не может. Американцы не хотят допустить восстановления асадовской Сирии и образования российско-сирийско-иранского альянса, под влиянием которого потенциально может оказаться и Ирак. Формально Россию и США сближает общий враг в виде «халифата» - но цели, которые преследуют две страны в войне с ним, имеют мало общего.
Россия хочет восстановления сильной Сирии и уничтожения потенциальной угрозы своей безопасности в лице многочисленных боевиков, выходцев из постсоветского пространства, воюющих на стороне «халифата». США хотят переформатирования как Сирии, так и Ирака – в том числе и ради сдерживания Ирана.
При этом из-за крайней сложности ситуации в сирийско-халифато-иракском узле ни США, ни Россия не могут в одиночку добиться своих целей. Необходимо сложное взаимодействие с региональными державами, в первую очередь с такими как Иран, Турция и Саудовская Аравия. Если Иран выступает в Сирии единым фронтом с Россией и имеет в целом совпадающие с ней интересы, то турки и саудиты, хотя и находятся на стороне противников Асада, не видят в США своих союзников, небезосновательно подозревая их в двойной, а то и тройной игре. Российско-турецкий конфликт еще более запутал весь клубок – все подозревают всех во всем сразу.
Но Россия как наступающая сила имеет большое преимущество перед США. От американцев не ждут ничего нового кроме продолжения попыток играть на противоречиях между вовлеченными в сирийско-иракскую драму странами (в стремлении остаться для одних главным союзником, для других арбитром, и для всех - регулировщиком).
Отказ от лозунга изоляции России в этих условиях становится признанием заинтересованности в координации действий двух стран на сирийском поле. Пускай даже эта координация будет формальной. Естественно, что будущее Сирии, Ирака и тем более «халифата» будет решаться не на переговорах между сирийскими властями и оппозицией в Вене, а на поле боя. Но для сохранения имиджа главного ближневосточного арбитра Штатам нужно показать, что «всё под контролем», что вот и «Москву в общем и целом убедили действовать в правильном направлении, бить по тому, по кому надо» - пускай даже в реальности все совсем не так, и те, кому надо, понимают, что насколько не так.
Поэтому и отказ Вашингтона от «блокады» и «изоляции» нужно воспринимать как отказ от формы, а не от содержания. Политику активного сдерживания России – т.е. противодействия естественному стремлению нашей страны отстаивать свои национальные и геополитические интересы, проводить евразийскую интеграцию на постсоветском пространстве – никто отменять не собирается. Как и отменять американские санкции – которые, впрочем, не имеют для России большого значения. Не будет отказа и от поддержки любых попыток раскачать внутреннюю ситуацию в России и убрать Путина.
Но произойдет отказ от самих терминов – блокада, изоляция, порвем в клочья. Не будут об этом говорить – чтобы совсем уже глупо не выглядеть в глазах остального мира, который с удивлением наблюдает, как настойчиво ищут контактов с «заблокированной» Россией руководители страны, «отвечающей за порядок в мире».&В