Лине Воробьевой чуть за тридцать, она учится в Литературном институте и работает специалистом службы поддержки. А вот ее двойник — менестрель (так в ролевом сообществе принято называть бардов-исполнителей) Ёвин — личность куда более приметная. Ее романтичные баллады поют ролевики от Калининграда до Владивостока, в «Википедии» ей посвящена отдельная статья, а ее блог служит для участников сообщества чем-то вроде газеты. Выступает Ёвин и в качестве «мастера» (организатора игр) — в разное время придумала и провела игры «Империя под ударом» (о революции 1917 года), «О, Париж!» (Париж времен Всемирной выставки 1889 года) и «Лагаан» (про колониальную Индию). В интервью «Частному корреспонденту» Лина-Ёвин рассказала об идеях и экономике российского ролевого движения.

— Как вообще возникает эта идея — заняться ролевыми играми? Вот вы, например, как попали в ролевую среду?
— Я пришла сюда в 94 году: прочла в какой-то молодежной газете объявление о том, что приглашаются участники на городскую ролевую игру, заинтересовалась и решила попробовать. Там познакомилась с людьми, играющими в ролевые игры, и они привели меня на Эгладор — место в Нескучном саду, где собирались и общались московские ролевики.

— И как долго может продолжаться это увлечение?
— Некоторые увлекаются надолго, некоторые — на пару лет. Лично я играю уже почти 15 лет, и большая часть моих друзей тоже имеют немалый стаж. Нам нравится этот образ жизни, и я не думаю, что в ближайшее время что-то изменится. Почему уходят? Как и везде — из-за перемены интересов или после серьезных изменений в жизни, например рождения ребенка. Некоторые возвращаются через несколько лет с подросшими детьми. Бывают и обратные ситуации — сначала игрой заинтересуется сын или дочь, а потом они приводят родителей…

— Кто сегодня в основном играет в ролевые игры?

— Средний возраст ролевика — между двадцатью и тридцатью. Состав пестрый, можно встретить кого угодно: студенты, менеджеры, программисты, учителя, разработчики компьютерных игр, пиарщики, юристы, сетевые администраторы...

— А насколько монолитна эта среда? Есть ли какая-то градация по типу игр — скажем, если кто-то играет в игры исторические, общается ли он с теми, кто играет в фэнтези или фантастику?

— Официальной градации игр нет, но мы интуитивно понимаем, что имеется в виду, когда говорят «атмосферная игра», «боевая игра» или «игра на вживание в образ». Естественно, это очень условное деление. Любая игра содержит больше чем один пласт. Просто где-то заложено много боевого взаимодействия и мало проработан пласт культуры, а где-то наоборот. Где-то очень серьезно относятся к малейшим историческим несоответствиям, а где-то стремятся к нарочитой условности исторических реалий. Свои предпочтения есть у всех. Кто-то ездит исключительно на игры по Толкиену или на игры какой-нибудь конкретной мастерской группы. Но таких мало, большинство имеет широкие интересы.

— Вас называют менестрелем, и ваши песни очень популярны среди ролевиков. А какие еще «профессии» или «амплуа» существуют в этом кругу?

— Традиционно сложилось так, что бардов-исполнителей в ролевых кругах стали называть менестрелями. Ну и меня в какой-то момент так прозвали, когда я стала писать и исполнять свое. Это не то чтобы амплуа такое — просто название романтичное, как и репертуар. Хотя среди ролевиков есть люди, которые сделали профессией занятие, которое изначально было хобби. В основном это какое-то ремесло — например, кузнецы, ювелиры или швеи. На заре ролевого движения считалось естественным, что каждый делает себе сам костюм, доспехи и так далее, сейчас это более «буржуазно», костюм можно заказать, хотя многие по-прежнему шьют себе сами. На всяких ролевых фестивалях обычно работает ярмарка, где можно купить к предстоящему сезону оружие, доспехи, украшения…

— Как технически происходит организация игр?
— Есть сложившиеся уже творческие объединения ролевиков, которые называются «мастерские группы».

Когда такая группа решает сделать игру, они выбирают тему и сроки проведения, пишут игровые правила и приглашают на нее игроков. Раньше информация о будущих играх распространялась методом сарафанного радио, сейчас основной источник информации — интернет, практически у каждой игры есть сайт с формой заявки. На ключевые роли обычно приглашают более-менее известных игроков по выбору мастерской группы — ведь у большинства из нас уже сложилось какое-то реноме. Организация игры — дело сложное и серьезное, как и любая организация большого мероприятия. Поскольку большинство игр — полевые (то есть проводятся на природе), нужно договариваться с властями, обеспечивать безопасность, медицинское обеспечение и так далее.

— А насколько подробно прописываются роли?
— Заготовленного сценария, по которому идет игра, не существует, потому что ролевая игра — это не театральное представление, а постоянный экспромт в рамках заданной роли. То есть для персонажей выдаются «вводные» (это краткое описание его характера, жизненных целей и ситуации, в которой персонаж находится на начало игры), а все остальное зависит от действий самих игроков. Например, если представить ролевую игру по сказке «Колобок», то совершенно нельзя предсказать заранее, съест ли лиса Колобка, — возможно, ему удастся спастись, возможно, его съедят еще раньше, а возможно, случится что-то третье.

— Существуют ли какие-то критерии, позволяющие определить, насколько успешной оказалась игра?
— Критерий для определения успешности игры только один — отзывы игроков, на ней побывавших. На ролевых порталах в интернете существуют опросы и голосования, но они не очень отражают реальную ситуацию, потому что количество участников везде разное, есть игры на несколько десятков игроков, а есть — на сотни и даже тысячи. Самая крупная российская игра на данный момент была проведена в 2005 году, на ней было около 2800 участников.

— Участие во многих играх платное. Какого порядка эти суммы? Зарабатывают ли мастера на организации игр, или это не средство заработка, а исключительно хобби?
— На каждой игре существует «мастерский взнос» — сумма, которая уходит на организационные расходы. Обычно это несколько сотен рублей. На эти деньги закупается стройматериал, антураж, продукты для игровых едальных заведений (так называемые кабаки, где можно поесть за игровые деньги) и так далее. Считается хорошо, если игра вышла в ноль, то есть затраты мастерской группы не превысили собранные взносы. Бывают и форс-мажоры, когда игра уходит в минус, — например, приехало меньше игроков, чем было заявлено. В таких случаях организаторам приходится доплачивать собственными деньгами. Заработать на организации игры сложно, и я знаю очень мало случаев, когда игра принесла организаторам какую-то денежную прибыль.

— Как меняется тематика ролевых игр с течением времени?
— Раньше играли в основном по Толкиену, сейчас больше внимания уделяется историческим темам. В последние несколько лет появились игры по сравнительно недавним эпохам — XVIII, XIX, даже XX век. Раньше их как-то совсем не делали. Но фэнтези по-прежнему не забывают.

— 10—15 лет назад центром ролевой жизни был клуб Эгладор в Нескучном саду в Москве. Где сейчас в основном встречаются и общаются ролевики? Или сегодня уже нет единого большого центра?
— С приходом интернета основной информационный центр перенесся туда. Нас стало слишком много, чтобы собираться где-то в одном месте.

— Слишком много — это сколько?
— Точно не скажу, но вообще интернет сильно популяризовал ролевые игры. Не знаю, сколько нас сейчас по России, но думаю, что в сумме наберется несколько десятков тысяч человек, так или иначе связанных с ролевым движением и побывавших на играх.

— Как бы вы определили значение ролевых игр в вашей жизни и в жизни других игроков — это определенная философия и система взглядов, это работа, это просто способ занять свободное время?
— По-разному. Для кого-то игры не выходят за рамки развлечения, для кого-то являются психологическим тренингом, способом научиться решать определенные проблемы, узнавать новое, быть актером, наконец. Мне игры дали очень многое в плане моделирования ситуаций, в которых мне не случалось оказываться в реальной жизни. Ну и конечно, множество друзей.

Беседовала Галина Юзефович