Вебмастеру:
Добавьте разнообразия на страницы Вашего сайта при помощи
легко настраиваемого под Ваш дизайн новостного информера
 
лента новостей

 

идет обновление информации.

 

 
ТОП месяца

 

идет обновление информации.


 
поиск

 


 

:: расширенный поиск ::

 

 
меню 
 
интересное в сети

 

 

 

 

 

 

 
без политики
03/02/2009 07:43

Борис Дубин: «Осознания кризиса в стране нет» / Стокгольмский синдром по-русски: кризис пробуждает в обществе логику заложников

Борис Дубин: «Осознания кризиса в стране нет» / Стокгольмский синдром по-русски: кризис пробуждает в обществе логику заложников Своим мнением и прогнозами о влиянии мирового кризиса на страну и культуру поделился известный российский социолог, преподаватель социологии культуры в Институте европейских культур РГГУ и Московской высшей школе социальных и экономических наук, руководитель отдела социально-политических исследований Аналитического центра Юрия Левады («Левада-центр»), заместитель главного редактора журнала «Вестник общественного мнения» Борис Дубин .

— Новый год мы встретили с кризисом. Что изменилось за последнее время? Какие изменения может привнести кризис, например, в культуру?
— Не думаю, что есть прямая зависимость между колебаниями мировой конъюнктуры на нефть и состоянием культуры. Таких прямых параллелей никто проводить не будет.

Но есть другой фактор: судя по опросам, осознания финансового и экономического кризиса у населения пока что нет. Да и непонятно, откуда бы оно взялось, когда верхняя власть, которую видят по телевизору, если и произносит слово «кризис», то в простом, рабочем порядке: «Прорвемся, о чем речь. Мы же на месте, мы всё сделаем».

— Какие цифры показывают опросы по обычному населению и интеллектуальной прослойке?
— Хороших опросов по интеллектуальному слою нет, а что касается населения, то примерно четверть — и даже треть — почувствовали изменения на себе. Цифра немалая, но изменений в сознании, ориентирах, конструктивных действиях на коллективном уровне пока нет. Каждый в одиночку — тоже старая тактика.

У людей есть ощущение, что прошедший год был не самый лучший, что он оказался тяжелей, чем предыдущие. Особенно по сравнению с 2006—2007 годами, которые теперь представляются как золотой век. Не исключаю, что и в коллективной мифологии будет попытка представить эти годы расцветом. Для населения начиная с лета 2008 года началось ухудшение ситуации.

— То есть, кроме появления тревоги, ничего, по сути, не изменилось?
— Изменилось, и достаточно резко, только одно — представление о том, что дальше будет так же. Зашаталась одна из главных опор нынешней власти — ощущение стабильности. Другие опоры — привычка, готовность ужаться, пугание себя и других, чтобы не было хуже, — пока что держатся.

Так называемая стабильность нулевых или совсем узкой полоски 2006—2007 годов не была стабильностью улучшений. Некоторые финансовые улучшения действительно произошли во всех слоях, немного ушла привычная тревога. Но ведь если искать синоним стабильности, то это не будет слово «подъем», это будет слово «плато».

— А откуда политические страхи, если рейтинги первых лиц высоки?
— Верхушка в сознании населения, если говорить о первом лице, которым всё равно в понимании народа является Путин, вообще никогда не отвечает за ухудшения. Первое лицо отвечает только за порядок и улучшение. Так построена политическая культура.

Рейтинг Путина и Медведева лишь немного изменился, достигнув пика доверия в сентябре 2008 года, сегодня он сократился, но совсем незначительно. Тем более что все изменения и ухудшения в стране ложатся теперь в общемировую картину: у всех плохо. Поэтому политические страхи связаны не с первыми лицами, а с направлением, по которому идет страна. Сейчас почти что равны доли тех, кто считает, что в правильном направлении и что не туда.

Теперь что касается культуры и людей культуры. Ощущение, что в этом слое, за редчайшими исключениями, практически не осталось особых зон, где сохраняется чувствительность к тому, что происходит в стране, в мире, с человеком, в отношениях между людьми.

Скажем, насколько люди привыкли и не считают проблемой самые простые вещи: грубость, грязь, невыполнение слова, фактический саботаж в собесе, суде, школе, больнице и в прочих институциях.

Мне кажется, что такое привыкание к грязи и безвыходности — это подвижки в антропологии, в коллективном сознании, общем эмоциональном фоне, коллективной памяти.

Чувствительность к человеку, происходящему с ним сохраняется в совсем локальных зонах — для меня это сфера документального кино (плюс близкого к нему документального театра) и современной отечественной поэзии: «антропологическая» работа, вызревание и осознание нового человеческого опыта идет именно в них.

Там иногда чувствуешь даже некоторое общее дыхание и общую заинтересованность в том, что происходит в стране. Причем совсем неважно, в какой сфере происходит — политическая ли, душевная, семейные отношения, космос. Там, по-моему, есть попытки выразить чувство времени и образ человека на языке, который приходится создавать здесь и сейчас.

В целом же в 2000-х годах интеллектуальное сообщество занималось самоустроением. Кто есть кто, разделение площадок. Поэтому стали работать новые премии, тусовочные мероприятия, стали обозначаться центры силы, центры притяжения, складываться некая структура и какой-то порядок, узнаваемость в поведении. Большинству стало понятно, что если хотят этого, то надо идти туда-то и т.д.

Но такой порядок, хочу подчеркнуть, во многом стал складываться именно ценой утраты чувствительности к тому, что происходит за границей интеллектуального слоя. Интеллектуалы как будто бы добились некоей автономии, но потеряли социальный вес.

Именно из-за потери чувствительности нынешняя российская словесность и культура (культура творческая, а не эпигонская и не конвейерная продукция) занимают довольно скромное место в сравнении с тем, какое место занимали в свое время, скажем, поэзия Маяковского или Пастернака, кино Эйзенштейна или Медведкина, театр Мейерхольда или Курбаса.

— Возьмем, к примеру, кино. Всё, что в последние годы создано в кинематографе, либо уровня «Комеди Клаба», либо драматизированная чернуха, как у Балабанова, моментально становящаяся артхаусом, авторским кино. Не важно, плохо снято или хорошо, я не об этом. Самыми лучшими фильмами становятся фильмы про плохое в человеке. Почему? Сможет ли кризис создать запрос на историю о хорошем человеке?
— Думаю, что это не придумка Балабанова и не холодный, циничный расчет на фестивали. Через его и некоторые другие фильмы (скажем, документальные ленты Александра Расторгуева) прорывается то, что реально происходило в последние десятилетия с людьми. А через самое последнее проступает и то, что делалось в предыдущий период. С одной стороны, разгул жестокости, а с другой — атрофия какой бы то ни было чувствительности, нараставшая в 90-х годах в обществе в целом.

Нужно создавать язык и говорить обо всем, что происходит с человеком. Но делать это в России приходится без навыков методической религиозной рационализации жизни, без громадной воспитательной работы Просвещения, без идеи и программы культуры, которые были даже в таких драматически развивающихся странах, как Германия.

Чернуха не конъюнктурна — конъюнктурны подражатели. Чернуха — попытка выработать язык понимания того, что происходит в вулканической сфере человеческих отношений при исторической некультивированности человека в России. В стране, где историю всё время не делают, а претерпевают.

— Но тут возникает вторая сторона проблемы — даже если создадут новый язык, он должен быть прочитан, а кем?
— В 1990—2000-е годы произошла чудовищная по скорости и географическому масштабу массовизация культурной продукции и культурной коммуникации в России. То, на что в Европе ушли столетия, у нас вместилось в полтора десятка лет.

К такой «цивилизации» ничего не было готово — ни школа, ни критика, ни массовое восприятие. Кинопроизводство на 97% сократилось, тиражи — в 50—100 раз. Это как если бы был миллионный город, а через три года в нем осталось 20 или 10 тыс. человек, и притом без какой-либо войны.

Образованное сословие отложило в сторону серьезные книги и перешло на мягкую обложку, продающуюся у метро, а еще чаще — на телевизор (кроме всего прочего, еще и самое дешевое развлечение). Добровольно.

Это пока не познано, не признано и следствия из этого не извлечены. А живем мы в мире следствий. На них выросла культура глянца, красивого и блестящего, — модная книга, модный фильм, модное кафе, модная юбка.

— Рано или поздно гламур ведь закончится, ну или потеснится. Кризис лишит гламур его воздуха — быстрых денег.
— А вот тут как раз о государстве и госзаказе. Лев Рубинштейн сказал примерно такую фразу: «Гламур станет государственным стилем». И он в большой мере прав.

Политика, которая сегодня есть в России, — не реальная, закулисная и подковерная, по-настоящему определяющая происходящее в стране, а обращенная к людям. То, что они видят, слышат и чему выставляют рейтинги, — это, конечно, политика гламура.

Политика в собственном смысле слова — разнообразие публично конкурирующих сил и их программ — была устранена за вторую половину 90-х и 2000-е годы.

Осталась пародия на политику, потому что нет ни разнообразия интересов, ни разнообразия форм выражения этих интересов, ни реальной свободы их выражения.

В политике, как и в культуре, сейчас как будто бы есть только то, что на растяжках, в телевизоре, в киосках. Поэтому она так же гламурна, как и культура.

— Должно ли кончиться такое положение дел?
— Я думаю, что оно будет видоизменяться, причем в двух направлениях.

Во-первых, за 90-е годы государство выпустило бразды правления в области культуры, но сегодня очень рассчитывает вернуть рычаги управления (власти без ответственности, как вся власть в России). Это видно на заказах кино, в области издания и особенно распространения книг, журналов. Такие процессы будут развиваться и в других видах искусства.

А во-вторых, будет всё больше размежевания между сферами, которые хотят слышать звук современности во всей его сложности, в чем-то даже неприятности и угрозы, и сферами, полагающими, что ничего не происходит.

Изо дня в день катастрофы, взрывы, убийства, дела не расследуются, суд — известно какой, взяточничество цветет и пахнет, но на телеэкране других проблем, как отношения между Машей и Сашей, нет.

Вернулись «женские истории» конца 1970-х, тогдашние «эстрадные концерты» , «фигурное катание». Чувствующая и чувствительная сфера не будет уничтожена и не сожмется, как шагреневая кожа, но довольно заметно отделится от остального.

Я не думаю, что кризис серьезно повлияет на жизнь России: силовые и денежные возможности властей, с одной стороны, привычка и нетребовательность большинства, с другой, смягчат происходящее. Но вызов, исходящий из кризиса, будет. И от того, как интеллектуальный слой ответит на этот вызов, будет многое зависеть, прежде всего — для него самого.

Но общая расстановка не дает надежд на серьезные изменения. Опять страна и большинство в ней оказываются в плену старой модели. Кризис скажется вряд ли раньше чем через год-другой, но разгореться ситуации не дадут, а энергия снизу пока что слишком мала, так что, вероятнее всего, власть сумеют сохранить и передать, по крайней мере на ближайших выборах. Я говорю сейчас не о самих людях, а о том, как выстраивается и преподносится стране конструкция, «картинка».

Пока государство терпимо к культурным новациям. Но оно же работает не как внешняя цензура, а как внутренняя. Издательства сами будут отказываться от резких книг, продюсеры — от резких сценариев, режиссеры — от резких спектаклей.

Работает заложническая логика — не ставить никого под удар. Один из основных видов коллективизма по-российски: каждое действие продиктовано мыслью «А не будет ли нам от этого хуже?».

Беседовала Юлия Бурмистрова

 

Оригинал (на 03/02/2009): www.chaskor.ru

 

В случае обнаружения неточностей или ошибок
просим Вас сообщить об этом по адресу

 

 

 

 

 

Лашатумбай-2. Грузия отомстит Путину на "Евровидении"! Видео

Лашатумбай-2. Грузия отомстит Путину на "Евровидении"! Видео

Грузия решила обернуть конкурс на свою пользу и вместо того, чтобы бойкотировать один из самых знаменитых фестивалей, она решила на нем "отыграться" за нанесенные обиды.

 

Петросян хочет отсудить у американцев 10 миллионов

Петросян хочет отсудить у американцев 10 миллионов

Евгений Петросян требует от американской телекомпании 10 млн долларов.

 

Самое важное / Главное достоинство первой полновесной инсценировки романа Джойса — актеры «Мастерской Петра Фоменко»

Самое важное / Главное достоинство первой полновесной инсценировки романа Джойса — актеры «Мастерской Петра Фоменко»

Постановочные чудеса и изобретательная режиссура никогда не заменят главных действующих лиц театра — прекрасных актеров, способных сыграть самый сложный материал.

 

Георгий Тихонов: "Моральный кодекс строителя коммунизма и 10 христианских заповедей - это одно и то же"

Георгий Тихонов: "Моральный кодекс строителя коммунизма и 10 христианских заповедей - это одно и то же"

Россия должна последовать примеру европейских стран и перейти на социалистический путь развития, как единственный путь выхода из мирового экономического кризиса...

 

Фотороботы подозреваемых будут составлять… по ДНК

Фотороботы подозреваемых будут составлять… по ДНК

В скором времени сыщики смогут восстанавливать внешность человека вплоть до физиогномических черт и цвета кожи, используя исключительно ДНК-анализы.

 

Последний день зимы отметят парадом снеговиков

Последний день зимы отметят парадом снеговиков

В последний день зимы в Москве пройдет конкурс снежных скульптур, участвовать в котором будут школьники.

 

 

 

 

:: все новости из этой категории на 03/02/2009 ::

 

 

последняя новость  
 

идет обновление информации.

архив
 
 
2006 |  2007 |  2008 |  2009
2010 |  2011 |  2012 |  2013
2014 |  201520162017
2018 |  2019 |  2020 |  2021
2022 |  2023 |  2024 | 

Февраль, 2009
Пн Вт Ср Чт Пт Сб Вск
      1
2345678
9101112131415
16171819202122
232425262728 

 

опрос  
 

 

Для Вас фаст-фуд - это:

 

Удобный способ быстро перекусить

 

Дешевая еда на каждый день

 

Отрава для человеческого желудка

 

Понятия не имею, что это такое

 

 

 

:: результаты опроса ::