Больше всего от нынешнего мирового кризиса выиграли Германия и Южная Корея. Две эти страны с пользой провели тяжелые годы, использовав кризис для роста ценовой конкурентоспособности почти без потерь для конкурентоспособности неценовой. Так считают российские эксперты из Ассоциации независимых центров экономического анализа (АНЦЭА), чья очередная статья о стратегических проблемах развития страны и мира публикуется в русском издании журнала Forbes.
Крупные развивающиеся экономики (включая Китай) существенно улучшили заделы на будущее, однако в целом скорее потеряли, чем приобрели конкурентоспособность по сравнению с докризисной ситуацией. Стоимость труда существенно выросла в отсутствие сопоставимого роста его производительности.
А вот успехи США в деле снижения энергетических издержек не стоит преувеличивать, полагают эксперты. Улучшения конкурентоспособности США не наблюдается: трудовые ресурсы страны становятся менее конкурентоспособными при явном ослаблении инновационного потенциала.
Эксперты постарались понять, насколько по сравнению с докризисной ситуацией изменились базисные факторы конкурентоспособности крупнейших экономик мира (без учета России, о которой они написать потом и отдельно).
Труд в целом стал более дорогим, и его относительное удорожание продолжается. В дальнейшем этот процесс может запустить широко обсуждаемую тенденцию роста доли труда в расходах компаний, а уже сейчас он не позволил попасть в число "бенефициаров" кризиса Китаю.
Во-вторых, отмечается в публикации, развитые азиатские экономики существенно повысили конкурентоспособность труда по сравнению с докризисным состоянием.
Так, из крупных развитых стран за 2005-2011 годы накопленный прирост производительности труда (в расчете на работника) превысил прирост трудовых издержек в Польше, Германии, Южной Корее и Японии, а в расчете на час труда (другая мера, используемая ОЭСР) — только в Японии.
Сопоставимые данные по Китаю отсутствуют, но, согласно национальной статистике и данным МВФ, рост трудовых издержек в Китае (160%) превысил рост производительности одного занятого (100% по данным МВФ, 80% по данным ООН) примерно в полтора-два раза.
Кроме того, сохранился паритет европейских стран и США по соотношению производительности труда и трудовым издержкам. Последние выросли сопоставимо для ЕС и США.
В результате "сланцевой революции" США сохранили позицию лидера среди развитых стран по энергетической конкурентоспособности. Цены на газ и электроэнергию в европейских экономиках почти догнали японские, увеличившись с 2005 по 2011 год примерно на 54%. В США за тот же период цена на газ снизилась более чем на 40%, а электроэнергия для промышленных потребителей подорожала лишь на 20%.
В среднесрочной перспективе конкурентное преимущество США, вероятно, сохранится или усилится, но для прочих развитых и особенно развивающихся азиатских экономик энергия остается дорогой. Например, в Китае, согласно данным Caixin, промышленная электроэнергия на треть дороже, чем в Германии, и на 75% дороже, чем в Польше.
При этом большинство развитых экономик после кризиса опустились в рейтингах Всемирного экономического форума (ВЭФ), содержащих оценку конкурентоспособности по группам факторов.
Исключением стала Германия, единственная из экономик "Большой семерки", рейтинг которой на 2012-2013 годы был выше, чем в 2006-2007 годах При этом конкурентоспособность США, по ВЭФ, существенно снизилась на выходе из кризиса, с 2010 года - в первую очередь из-за неготовности к дальнейшему инновационному росту.
Южная Корея стала одной из немногих крупных развитых экономик, оценка конкурентоспособности которых была улучшена по результатам кризиса.
