Изображать новогоднее настроение за две недели до самого праздника — дело весьма хлопотное. Как для съемочной группы, так и для участников этого процесса.

В пятом павильоне «Мосфильма» поставили шестнадцать столиков с настоящими фруктами и бокалами напитка, имитирующего шампанское, за которыми усадили по два-три человека массовки. Их снабдили новогодней мишурой. На небольшой сцене расположили оркестр под управлением Павла Овсянникова. На стене установили большой экран.

На съемочной площадке я оказался в 15:00 одного из трех съемочных дней, когда Тамара Гвердцители и Дмитрий Дюжев говорили в камеру пожелания в новом году:

— Счастья вам, здоровья!

Режиссер Илья Глазунов остановил запись:

— Стоп. У нас свет не готов. Секундочку.

Секундочка растянулась минуты на три. Свет установили, раздалась новая команда:

— Снимаем! Аплодисменты!

Массовка захлопала. Певица повторила:

— Желаем вам счастья, здоровья, удачи, любви!

Дюжев:

— Это самое главное, самое важное антикризисное средство! С Новым годом!

Аплодисменты, звон бокалов.

— Стоп. Снято.

Артисты ушли. И в студии наступила пауза, которая для рядовых участников съемочного процесса не имеет объяснений. Массовка сидит. Ассистенты бегают туда-сюда. Режиссер исчез из поля зрения. Что-то кем-то делается, а что — неизвестно.

Вдруг зажужжала противопожарная сигнализация. Как оказалось, кто-то покурил в каком-то углу студии.

— Выключите сигнализацию! — возник режиссер. — Мы не можем снимать!

У человека с беджиком «Противопожарная безопасность» ожила рация — все услышали, что ключей от комнаты, где сигнализация верещит, нет, отключить не могут, но сейчас разберутся. В ожидании этого туманного решения решили просто открыть огромные двери студии и проветрить.

Минут через пять этот изматывающее жужжание прекратилось.

— Мотор! Аплодисменты!

Все захлопали.

Следующая команда режиссера заставила массовку переглянуться:

— Сейчас выступает Клара Новикова. Смеемся!

Публика осмотрелась, поискала артистку, но, так и не обнаружив, повиновалась, изобразив «ха-ха».

— А теперь удивляемся! — раздалось с потолка.

Народ:

— О-о-о!

— Снято! Спасибо.

Аплодисменты умолкли, но удивление массовки не проходило…

Следующий номер порадовал присутствием живого исполнителя — замечательной певицы Марины Девятовой. Танец балета «Возрождение», Дед Мороз с санями придавали номеру праздничное настроение.

Первый раз во время репетиции.

А потом это же самое снимали еще два раза. Строчка «Едет, едет Новый год по Москве широкой» уже навевала мысль: «Когда ж он проедет-то?»

Перед съемкой третьего дубля режиссер побежал на сцену что-то кому-то объяснять. Я обернулся и позади себя увидел Иосифа Кобзона. Он стоял в безукоризненном черном блестящем костюме, белоснежной рубашке, красно-черной бабочке и лакированных туфлях. Ему было назначено на 16:00. На часах натикало 16:20. Иосиф Давыдович стоял среди бегающих сотрудников технической группы. Хотелось предложить ему стул… Прибежавший режиссер уткнулся в «наше всё» и ойкнул:

— Ой, еще три минутки — и будем вас снимать!

Кобзон посмотрел на часы. Его взгляд выразил: «Знаем мы эти ваши три минуты».

«Новый год по Москве широкой» проскакал в третий раз, и на съемочную площадку пригласили Иосифа Давыдовича. Его появление вызвало у массовки приветственные аплодисменты без всякой команды. С поклонами знаменитый певец, народный артист СССР, депутат Госдумы и т.д. и т.п. дошагал до сцены и встал как монумент. Режиссер тянул с командой «Приготовились!».

По залу ходила уборщица, наводила порядок, убирая с пола набросанную новогоднюю мишуру.

Кобзон сопровождал ее взглядом.

Наконец зазвучала фонограмма и разлилась мелодичная песня про Ангару: «Чуть дымивший гудок парохода уплывает в далекую тьму. Две девчонки танцуют, танцуют на палубе. Хлопья снега летят на корму…»

Кобзон пел, подходил к столикам, выходил на середину студии…

Режиссер одобрил… репетицию! «Давайте писать!» — сказал режиссер. С команды «Мотор! Аплодисменты!» началась запись. Кобзон вышел на сцену, пошла фонограмма, он запел, подошел к столикам, вышел на середину студии…

«Очень хорошо! — сказал режиссер. — Давайте еще разочек!»

Всё началось по третьему кругу. На этот раз Кобзон, чтобы как-то оживить «далекую тьму» Ангары, пригласил девушку с ближайшего столика и протанцевал с ней последний куплет.

Режиссер сказал: «Снято. Спасибо» — и замолчал.

Хронометраж песни — минуты две. А запись заняла добрые полчаса.

Я снова оглянулся. Рядом со мной стоял Стас Пьеха. Он смотрел на происходящее. А я — на него и думал: «О чем бы его спросить?», но ответа на этот вопрос так и не нашел. Стас, как будто уловив мою растерянность, зевнул и пошагал по направлению к гримерным.

Потом Иосифа Кобзона усадили за центральный столик. Оператор попросил обновить грим артиста, после чего пару раз записывали поздравление Иосифа Давыдовича телезрителям: «Пусть будут счастливы ваши семьи! Пусть будет счастлива наша страна! С Новым годом!»

Затем к высокочтимому гостю подсели Стас Пьеха и группа «Челси». Они о чем-то там говорили. (Из огонька узнаем о чем.) Было тоже пара будлей. Ой, господи, дублей.

Режиссер время от времени взбадривал массовку: «Аплодисменты! И ваши улыбки! А то вы сидите как-то вяло!»

Публика послушно изображала произношение слова «чи-и-из».

Периодически звучала команда ассистентам подать новую порцию новогодней мишуры, зажечь бенгальские огни, долить «шампанского» в бокалы.

Кстати, роль этого напитка во всех телевизионных огоньках исполняет газированный напиток «Буратино». Если бы было настоящее искристое, то уже бы все лежали! А ну-ка посиди за столом с одиннадцати утра до одиннадцати ночи все три дня съемок!

Словом, участие в съемках праздника — это очень напряженный рабочий день!

Славя Бога, что я могу уйти в любую секунду, решил дождаться выхода Иосифа Кобзона, который целый час потратил на одну песню и поздравление.

Дождался.

Он возник в окружении каких-то людей. Для «обстоятельного» разговора с мэтром нашей эстрады у меня в запасе было метров десять (от выхода из студии до гримерок). Он на ходу поглядывал на часы. Видимо, куда-то спешил. (Слово «опаздывал» по отношению к Кобзону как-то не помещается в голове!)

Я кинулся наперерез его маршрута с благодарностью:

— Иосиф Давыдович, большое вам спасибо!

— Пожалуйста, — мгновенно ответил он, видимо, понимая за что.

Какой-то дюжий парень из его окружения даже оторопел от моего внезапного появления.

— Скажите, пожалуйста, сколько раз вы поздравляете нас с Новым годом? — спросил я, набирая скорость его движения.

— Кого?

— Нас, зрителей.

— Как — сколько раз? Один, во время Нового года.

— Я имею в виду, во время съемок новогодних огоньков…

— А-а, на съемках…

Кобзон остановился.

— Я не считал. Много раз. Но я думаю, что это к счастью!

Тут его окружение пришло в себя и как-то замельтешило.

Иосиф Давыдович сделал кивок головой — мол, честь имею — и пошагал дальше.

— И вас с наступающим! — пискнул я уходящей натуре Кобзона…

Когда ж еще встретишься вот так?!

А в студии в это время группа «Челси» исполняла песню «И опять во дворе нам пластинка поет и проститься с тобой всё никак не дает». Эта строчка звучала весьма символично — проститься с записью праздничной программы режиссер никак не давал…

Уж и не знаю, какой это был дубль…

Добавлю, что ведущими новогоднего огонька на ТВ Центре будут Стас Пьеха и Илона Броневицкая. Из любимых артистов эстрады старшего поколения вы увидите Людмилу Сенчину, Эдуарда Хиля, Эдиту Пьеху, Бюль-Бюль оглы.

Для молодежи будут петь… Не скажу кто. Ждите эфира. Я и так много секретов поведал…